если не считать за удовольствие царапать, щипать, кусать и колотить друг друга ногами и кулаками, не говоря уж о злых проделках, которые подстраивались несчастному Грипу. Бедный малый относился ко всему довольно равнодушно, что побуждало Каркера и других приставать к нему и преследовать его с удивительной жестокостью.
Единственная чистая комната в школе принадлежала директору. Он, понятно, никого не впускал в нее. Но охотно предоставлял своим ученикам шляться целыми днями по улицам и всегда с неудовольствием относился к их раннему, по его мнению, возвращению, объясняемому потребностью в пище или сне.
За свою сдержанность и хорошие задатки Малыш чаще всех подвергался насмешкам и грубостям Каркера и его друзей. Он старался не жаловаться. Ах, как жаль, что он не был силен! С каким наслаждением он ответил бы ударом на удар, заставил бы уважать себя, и какой злобой наполнялось его сердце от сознания своего бессилия!
Он реже всех выходил из школы, довольный, что мог отдохнуть в отсутствие крикливой ватаги. Он, может быть, оставался в проигрыше, так как лишался какого-нибудь огрызка, который мог быть им найден, или купленного на собранную милостыню куска черствого пирога. Но ему противно было просить подаяния, бегать за экипажами в надежде получить монету, а главное, таскать что-нибудь потихоньку с лотков. Нет, он предпочитал оставаться с Грипом.
– Ты никуда не идешь? – спрашивал тот.
– Нет, Грип.
– Каркер тебя прибьет, если ты ничего сегодня не принесешь!
– Пусть бьет.
Грип чувствовал расположение к Малышу и пользовался взаимностью. Будучи довольно неглупым, умея читать и писать, он учил ребенка всему, что знал сам.
К тому же Грип знал много интересных историй и умел презабавно их рассказывать.
Когда раздавались громкие взрывы его смеха, Малышу казалось, что мрачная темнота школы озарялась вдруг лучом света.
Что особенно его возмущало, так это злые шутки учеников по адресу бедного Грипа, который, как мы уже говорили, относился к ним с философским спокойствием.
– Грип!.. – говорил иногда Малыш.
– Чего тебе?
– Каркер очень злой?
– Конечно… злой.
– Отчего ты его не бьешь?..
– Бить?..
– Да, и других тоже?..
Грип пожимал плечами.
– Разве ты не сильный, Грип?..
– Право, не знаю.
– Смотри, какие у тебя большие руки и ноги…
Грип был действительно велик, но длинен и тощ, как проволока.
– Так почему же, Грип, ты не поколотишь его?
– Потому что не стоит!
– Ах! Если бы мне такие руки и ноги, как у тебя…
– Лучше всего пользоваться ими для работы.
– Ты думаешь?
– Конечно.
