отсутствия?
– Я? – Ори задумался. – О многом.
– Ты скучаешь по дому? – Вера заглянула довгару в лицо.
Спокойные серые глаза задумчиво смотрели вдаль. Помедлив, он кивнул.
– Да, скучаю. Скучаю по родным местам, по Ирве и Айне. Иногда говорю с ними во сне. Скоро год, как мы покинули Гленартан. Хотелось бы надеяться, что все наши усилия не напрасны.
– Конечно, не напрасны, Ори. Вот увидишь, в скором времени все образуется. Я теперь знаю, где камни, в скором времени мы их добудем, ты вернешься домой, и будешь рассказывать внукам о своем путешествии на край земли.
Вера ободряюще улыбнулась и подмигнула довгару, хотя в душе отнюдь не испытывала той уверенности, которая прозвучала в её голосе.
– Твоими бы устами, – Ори с признательностью за поддержку взглянул на Веру. – Хотя насчет внуков ты, мне кажется, поторопилась.
– Это почему же? А может быть, Ирве уже женился, а, Ори? – лукаво взглянула Вера на него.
– Нет.
– Почему ты так считаешь?
– Он не может жениться без благословения обоих родителей. Я знаю, что Айна одобрит любой его выбор, но все равно, следуя обычаям нашего народа, он будет ждать моего возвращения.
Довгар нахмурился, и несколько минут угрюмо молчал. А потом, запинаясь, произнес:
– Могу я попросить тебя?
– О чем?
– Возможно, что мне не суждено будет вернуться. Если так случиться, передай Ирве моё отцовское благословение. Обещаешь?
– Перестань, Ори, – поморщилась Вера. – Все сложиться хорошо. Пролетит-перемелется. Ты сделаешь это сам.
– Да, я знаю. Но, все же, если что-то… Ты передашь?
– Не сомневайся, Ори. Я сделаю так, как ты просишь.
– Спасибо.
Они замолчали, думая каждый о своем и глядя на бесконечный морской простор.
Эркель наконец отважился открыть глаза и прямо взглянуть на стоящих перед ним эльфов. Анарниэлль была так же прекрасна, как и тогда, но в черных глазах не было той былой легкости, беззаботности. Теперь их выражение напоминало выражение его собственных глаз, разве что не было в них затаенной жестокости и мстительной мрачности. Иное дело Сарлис. Взгляд его огромных черных очей пылал неприкрытым отвращением и ненавистью. И Эркелю это было понятно. Он отвел глаза от несостоявшегося шурина, и устремил его на эльфийку.
– Значит, ты жива.
– Так ты считал, что я умерла?
– Я был абсолютно уверен в этом, ведь я сам видел твоё тело на Семи холмах. Все это время твоя смерть служила мне хоть слабым, но утешением. Что за сила подняла тебя из мира теней?
– Ты говоришь так, словно тебе больно видеть меня среди живых.
– Да, ты права. Мне больно сознавать, что убийцы моей сестры еще живы. Что здесь сейчас говоришь со мной ты, а не она.
Эркель
