сухой земле, утыканные стрелами. Уроки, полученные Верой от Сольвен, не прошли даром, и подарок двух подруг-эльфиек пришелся ей очень кстати. Вера метила в главаря, но он, словно стремительная змея, ускользал от её стрел, тем не менее, не отрывая от неё целеустремленного взгляда накрашенных глаз. Он первым подлетел к наваленным на дороге подводам, и в его руке вместо узкого меча оказался аркан. Бросок, и петля, со свистом рассекая воздух, устремилась туда, где только что стояла Вера. Вожак промахнулся, веревка лишь скользнула по шершавым доскам. В это время остальные всадники, на скаку ловко вскакивая на ноги на спинах своих коней, с налету пытались перепрыгнуть преграду из поставленных на бока возов. Двоих в самом начале их полета остановила Анарниэлль, один со всего размаха напоролся на меч Ори. Главарь, раздосадованный своей неудачей, взмахнул рукой, аркан свился спиралью, и вернулся в его руки. Отъехав на несколько шагов, и отыскав взглядом Веру, он снова принялся раскручивать его над головой. За белым шарфом, закрывающим нижнюю часть лица, угадывалась азартная ухмылка.
Стрелы кончились быстрее, чем ожидалось. Вера, забросив за спину лук, прыжком покинула высокий борт подводы и кинулась навстречу главарю, выхватывая меч. Сарлис, видя это безрассудство, предупреждающе крикнул, но его оклик пропал втуне. Махнув рукой Ори и Анарниэлль, он мягко, словно лесной кот приземлившись на ноги, бросился за ней. В руках эльфа сверкнули две стальные молнии, и он оглянулся на бегу, чтобы убедиться, что Борич и его друзья идут следом. Он не ошибся в огонах. Едва ноги эльфа коснулись земли, как одна из телег, перегораживающих дорогу, рывком отъехала в сторону. Сверкая на солнце отточенными лезвиями секир, огоны ровным строем, как тяжелые несокрушимые каменные глыбы, двинулись вперед.
Вера, пристально следя за вьющимся в руках вожака смерчем, подбиралась к нему все ближе и ближе. Подведенные черной краской глаза следили за ней внимательно, как кошка следит за мышью, выбирая момент, чтобы одним молниеносным ударом прикончить зверька. Взмах белого рукава и лассо, свистя, как разъяренная змея, рванулось навстречу Вере. Но она, предугадав момент, бросилась вперед, под стремена лошади, и, вцепившись в белую ткань, одним рывком стянула всадника с седла. Он оказался легче, чем она предполагала, и, хотя для него такой оборот был неожиданностью, все же вовремя сориентировался. Выронив в падении веревку, он ударом острого маленького кулака со всего размаха врезал Вере по скуле. Она от боли и неожиданности выпустила его, и он, откатившись, вскочил на ноги. Вера подняла на него наливающиеся злостью и слезами от пронзительной боли глаза, сплюнула кровь и зашипела, как кошка.
– Это ты зря…
Из-под белого шарфа послышался смешок, и главарь медленно вытащил из ножен узкий клинок.
Видя, что число обороняющихся резко возросло, грабители решили ретироваться. Их уже осталось не больше дюжины, и тягаться с тяжелыми секирами подгорного народа
