рукой Лешка, – мне бы со своими разобраться.
Одну из них, самую главную на сегодня, он и озвучил.
– И что вы от меня хотите на этот раз?
– Нужно найти этих духов, и развоплотить их.
– Это как? – открыл рот Сизоворонкин.
– Не знаю, – пожал плечами громовержец, – сначала найди их, а потом ситуация сама разрешится – у тебя ведь всегда почему-то получается. В помощь могу дать вот это.
Громовержец вытянул из-под стола длинный клинок и осторожно опустил его на столешницу.
– Эскалибур! – восторженно ахнула за плечом Сизоворонкина Афина.
– Меч-кладенец! – не менее завистливо простонала там же Артемида.
– Ничего вы не понимаете, девки, – с остатками злости и обиды в голосе прервала их Гера, и потом – уже с гордостью за супруга, сотворившего такое чудо – вынесла свой вердикт, – это абсолютное оружие; меч, которому нет преград. Ну, еще и другие плюшки в нем имеются, наподобие тех, что я вложила в этот костюм.
На костюм, сейчас древнегреческую тогу, опустилась нежная женская ладошка. Тут же на плече оказались еще две, а Лешка с вполне понятной гордостью подумал, что свободного места на плечах еще ой, как много. Но сейчас ему больше хотелось разобраться не с женскими ладошками, а с чудо-оружием. Он протянул руку к мечу, и тот сам скакнул в ладонь, оказавшись рукоятью в ней так, что разворот длинного лезвия не заметил даже остроглазый полубог.
После пяти промахов грузинский биатлонист зарезал мишень кинжалом.
– Длинноват немного, – выдал первую оценку Алексей.
Меч тут же превратился в кинжал, рукоять которого тоже сидела в ладони, как влитая.
– Ага, – обрадовался Лешка, готовый экспериментировать дальше, – а как я с тобой буду в магазин ходить, или на дискотеку – когда домой вернусь?
Теперь в ладони ничего не было; зато запястье очень органично обнимал браслет, который поражал не своим богатством (ни золота, ни каменьев), не массивностью (куда делись лишние килограммы?), а каким-то непонятном чувством, придающим душе спокойствие и легкость.
– Основательность и надежность, – наконец нашел нужные слова Алексей, – я словно родился с этим браслетом. Вот тут пока и сиди!
Он поднял благодарные глаза к Зевсу и кивнул:
– Да будет так! Договор заключен. Но сегодня не пойду. Отдыхать буду.
Громовержец понятливо улыбнулся, и Сизоворонкин вслух вспомнил анекдот, который, кажется, еще не рассказывал в этой зале:
Если все время работать, и никогда не отдыхать, можно стать самым богатым человеком на кладбище.
Рядом с Зевсом заворочался молчавший до сей поры братец – Аид. Может, потому, что кладбища входили в его епархию?
– А ты не перетрудился, человек? – проскрипел он.
Лешка почувствовал, как его плечо стиснули сразу три ладошки,
