А это ты зря сделал, петух голливудский, – процедил Пепел, не слишком, правда, надеясь на понимание. И показал Сигалу, по-ихнему, киношному, обычаю средний палец. – Теперь нам с тобою кораблями не разойтись.
Пепел и Сигал стояли друг напротив друга. Стивен был выше Сергея на голову, в плечах, пожалуй, ровня. Более загорелым был Стивен, но Пепел выглядел в стократ спокойней голливудского фигляра.
Однако именно Пепел пропустил выпад американца. Ничего не скажешь, ловок все-таки оказался подлец, все-таки не за красивые глазки его пристроили в Голливуд. Удар в грудь отшвырнул Пепла на стену. Сотрясенный спиной Сергея сам собой включился аппарат для сушки рук.
Под аппаратное завывание Сигал попробовал поставить на русском точку, заехав ногой с разворота в живот. Но тут уж врешь! Может, Пепел у Чаков Норрисов уроки не брал, но кошачью реакцию ему поставили тюремные учителя. Которые не в черных поясах, а в синих наколках.
Пепел, вильнув, ушел от выпада штатовского каратиста («или кто он там у них?»), отпрыгнул в сторону. Тут можно было бы пощекотать америкоса спрятанной в футляре сталью. Но ему же еще сниматься. К тому ж опять – международный конфликт.
Сигал пошел на Пепла, как делал во всех кинофильмах: широким шагом, целеустремленно, прищурив глаза и натянув улыбочку. А Пепел с той же скоростью пятился, как казалось, позорно отступая. Так Пепла вразумляла сама жизнь: главное победить, а как это будет выглядеть – наплюй.
Допятившись до третьей от входа кабики, Пепел схватил прислоненную к стенке швабру и уже сам шагнул навстречу Сигалу.
Стивен перехватил целящуюся ему в физиономию швабру, как перехватывал в постановочных драках бильярдные кии, которые тут же ломал об колено. Только это в фильмах плохие парни застывают, как околдованные, при виде расправы над любимым кием. Пепел же ерундой не маялся. Стоило Стиву овладеть шваброй и увлечься ее ломанием, Сергей с футбольного замаха, да со всей широты души заехал Сигу тупым носком башмака под коленную чашечку.
Что-то обиженно профакав и схватившись за коленку, америкос согнулся. Пока грозный янки тормозил, Пепел вновь нырнул в кабинку, тут же выскользнул обратно и плеснул из плетеного пластмассового ведерочка на Стива белой пургой из использованной и скомканной туалетной бумаги.
Американец взвыл сиреной (чего с ним в блокбастерах не случалось) и по-бабьи стал отряхиваться от прилипчивых бумажек. Причем напрочь забыл о враге: не о киношном враге, а о враге настоящем.
А враг зашел сбоку и провел, пускай неграмотно поставленный, не слишком правильный, если сверять с учебниками айкидо, но зато снарядный, с оттяжечкой, выброс в печень железного русского кулака. И уж потом сверху, зайдя со спины, опустил сцепленные в замок кулаки на шею рухнувшему на колени Сигалу.
– Вот так, – назидательно произнес Пепел, стоя над расстянувшимся на полу сортира голливудским любимчиком. И и вспомнив сочную цитату добавил с ухмылкой, – Никто не может победить меня в сортире!
А
