и Фирсон – как и любой другой человек, просматривающий раздел частных объявлений в газетах, в которых Саймон по моей просьбе опубликовал произнесенный неожиданной посетительницей текст. Что это – внезапная помощь или возмездие? Спасение или ловушка?
А впрочем, подумал я, какая разница?
– Вы создали нам серьезную проблему, – сказала женщина. – Хотя это не ваша вина, милейший. Выглядите вы в самом деле ужасно, так что вас можно понять. Теперь, когда все позади, вам, наверное, потребуется помощь психолога. На вид вам… наверное, лет пятьдесят. Я угадала? Это значит, что вы родились в начале двадцатых годов. Ужасное время. Тогда развелось огромное количество последователей идей Фрейда. Ваша мать, вероятно, подвергалась сексуальным преследованиям и домогательствам. Но не смейте, не смейте! – Гостья несколько раз с силой стукнула по столу указательным пальцем. – Не смейте убеждать себя в том, что ваше состояние не такое уж тяжелое. Вы находитесь в кошмарном состоянии, дорогой Гарри, и ваше благородное молчание ничего вам не даст.
Я не мог отвести взгляд от ее лица, размышляя о том, может ли эта пожилая женщина в шифоновом кардигане с длинными красными рукавами, обвешанная украшениями, с выпирающим животом, быть моим спасением? Может ли она быть одним из членов таинственного клуба «Хронос»? Поверить в это было трудно.
– У нас нет вступительного взноса, – заявила она, словно прочитав мои мысли. – Но от вас ожидают, что вы будете думать о вашем следующем воплощении – то есть держать себя в форме и все такое. Есть только одно непреложное правило, один закон – делайте что хотите, но не смейте пакостить тем, кто придет после вас. Так что, пожалуйста, не бросайте ядерную бомбу на Нью-Йорк и не убивайте Рузвельта – даже в порядке эксперимента. Мы не сможем погасить последствия подобных действий. Полагаю, вам интересно то, что я говорю. Поэтому нам обязательно надо будет встретиться еще раз.
Женщина наклонилась через стол. Я подумал, что она собирается вручить мне визитную карточку. Однако в ее руке я увидел небольшой складной перочинный ножик с деревянной ручкой.
– Скажем, в два часа дня, на Трафальгарской площади, первого июля одна тысяча девятьсот сорокового года, – произнесла она, понизив голос, и глаза ее заговорщически сверкнули. – Вас устроит?
Я посмотрел на ножик, потом на нее, затем опять перевел взгляд на ее руку. Она все поняла и встала, все еще улыбаясь.
– Лично я предпочитаю бедро, – сказала она. – Горячая ванна, конечно, помогает, но бывают обстоятельства, когда надо проявлять изобретательность. До встречи, доктор Огаст. – Она развернулась и медленно направилась к выходу.
В ту же ночь я вскрыл себе бедренную артерию и меньше чем за четыре минуты истек кровью. К сожалению, у меня не было возможности проделать все это, лежа в ванне с горячей водой. Но когда миновали первые шестьдесят секунд, я перестал чувствовать боль и даже успел получить от происходящего удовольствие.
Глава 21
В смерти для нас нет ничего
