пламя хитрое придав своим глазам,Изящный стан вы обовьете ловко:
Уж не тесна ли, мол, у вас шнуровка?
Вот это лучше, видно – как и где.
Суха, мой друг, теория везде,
А древо жизни пышно зеленеет!
Клянусь, теперь брожу я как во сне!
Еще разок прийти нельзя ли мне?
Никто учить так мудро не умеет!
Чем я могу, служить всегда готов.
Нельзя ж мне так уйти от вас! Позвольте
Просить вас написать в альбом мне пару слов
В знак вашей благосклонности!
Извольте!
(Пишет и возвращает ученику альбом.)
Eritis sicut Deus, scientes bonum et malum[3].
(Почтительно закрывает альбом и откланивается.)
Следуй лишь этим словам да змее, моей тетке,
покорно:
Божье подобье свое растеряешь ты, друг мой,
бесспорно!
Куда ж теперь?
Куда стремишься ты душой.
Сначала в малый свет, потом в большой.
С каким весельем, друг ты мой любезный,
Ты просмакуешь этот курс полезный!
Ну нет, я – с этой длинной бородой –
Далек от жизни легкой, молодой.
Не верю я в попытку эту,
Притом всегда я чужд был свету;
Я ниже всех себе кажусь,
Всегда стесняюсь и стыжусь.
Уменье жить придет само собою;
Лишь верь в себя, так жизнь возьмешь ты с бою!
Но как же нам пуститься в путь?
Где экипаж, где кони, слуги?
Мне стоит плащ мой развернуть –
И мы взовьемся легче вьюги.
Но на полет отважный свой
Ты не бери узлов с собой;
Вот я дыханьем огненным повею,
И мы поднимемся с поверхности земной:
Чем легче, тем скорей помчишься ты со мной.
Ну-с, с новой жизнью вас поздравить честь имею!
Сцена пятая
Погреб Ауэрбаха в Лейпциге
Компания гуляк.
Никто не пьет! И смеха нет ни в ком!
Эх, проучить бы вас за эти рожи!
Сегодня вы – что мокрые рогожи.
А ведь могли б быть парни с огоньком!
Ты виноват – кого ж винить другого?
Ни глупости, ни свинства никакого!
Так получи сполна!
Свиньей свинья!
Ты сам просил – исполнил я.
Кто ссорится, тех вон! Их нам не нужно!
Знай пойте, пейте да ревите
И будете, как бог, знать добро и зло
