для Алкида стал подвиг простым пустяком!
Выслушай новое, царь Эврисфей, предложенье —
Пусть по Ливийской пустыне пройдётся пешком!
Там, где кончается дикая суша земная,
Встретит Алкида волненьем большим океан,
Остров в нём есть, на котором, лишь знаю одна я,
Стадо чудесных коров и пастух-великан!
Новое дело исполнить Алкиду бы надо,
Утром отправь с повеленьем посланца к нему:
Пусть приведёт в Арголиду прекрасное стадо! —
Это желанье богини, и быть посему!»
Ранней зарёю услышал Геракл глас Копрея:
«Аргоса царь хочет видеть тебя у стены!» —
«Что-то не спится сегодня потомку Персея,
Царские помыслы стали совсем нечестны!»
Встретил правитель Геракла небрежно-надменно,
Крикнув с вершины стены повеленье трёх слов.
Жестикулируя вольно, смеясь откровенно,
Крикнул ему: «Приведи Гериона коров!»
Молча спиной повернулся к Микенам Великий,
Снова в Тиринф пошагал уязвлённый атлет:
«Надо спросить у Паллады, – подумал, – иль Никэ,
Нужен сейчас от богини полезный совет!»
Голос Геракла услышала Дева Афина —
Вскоре навстречу герою попался рапсод,
В песне поэта представилась ясно картина —
Остров с коровами там, где Светила заход.
Шаг Богоравного стал и быстрее, и шире.
«Скоро открою я внука Горгоны секрет,
Нет ничего для меня невозможного в мире,
Будут коровы в Микенах, исполню обет!»
С первым же судном отправился воин в Египет,
В южное царство и тайн, и больших пирамид,
Где уже знали квадрат и параллелепипед,
С лёгкостью резали там асуанский гранит.
Путь по Ливийским холмам оказался тяжёлым,
Ноги Геракла массивного вязли в песках,
Гелиос днём утомлял своим жаром весёлым,
Жажда и голод стучали настырно в висках.
Опыт погони за ланью сестры Артемиды
Дал ему знанья, как выжить в пути без потерь,
Воля к победе ценилась превыше обиды,
Только о стаде коров воин думал теперь.
Шкура Немейского зверя спасала от солнца,
Ночью бежал по пустыне, как быстрый олень,
А покрывал он дистанции две марафонца,
И не пугала героя Танатоса тень.
Утром выкапывал воин колодец глубокий
Там, где парил над песками легчайший туман,
В нём напивался водой, как верблюд крутобокий,
Там же он спал, как под дубом ветвистым кабан.
Пищей служило Великому мясо газелей,
Коих легко он руками ловил в темноте
И не убил
