style="font-size:15px;"> Этот период кончился 26 апреля 1918 года.
Семья оказалась в Екатеринбурге, где она нашла себе вечное успокоение.
Что же означал увоз ее из Тобольска?
Я считаю факты, разрешающие этот вопрос, самыми важными во всей системе следствия. Они и самому преступлению над Царем и его семьей придают особый характер, имея для нас, русских, глубокое национальное значение.
В сознании этого я буду излагать их наиболее детально.
Вспомним несколько прошлое.
В первое время жизни семьи в Тобольске власть над ней была в руках полковника Кобылинского. Потом приехал комиссар Панкратов с помощником своим Никольским.
Вследствие целого ряда причин власть постепенно стала переходить в руки солдат, и они сделались единственными распорядителями в жизни семьи.
Конечно, самое нарастание их властвования шло медленно. Я думаю, что самым сильным толчком для этого послужил большевистский переворот в центре.
Появилось состояние какой-то неопределенности: в центре новая власть, а здесь – агенты старой.
Было много причин, побуждавших солдат выяснить эту неопределенность.
Самой главной была неаккуратная выплата суточных денег. Требования солдат, иногда очень бурные, обрушивались на Кобылинского. Он писал в центр бесконечные бумаги. Центр молчал. Боясь за царскую семью, на которую могла пасть злоба солдат, Кобылинский занимал деньги, успокаивая страсти.
Большевистский переворот сильно осложнил положение Кобылинского. Раньше он занимал деньги у губернского комиссара под авторитет Временного Правительства. После большевистского переворота занимать стало не у кого.
Выгнав Панкратова и Никольского как людей им совершенно чуждых и бесполезных, солдаты не дерзнули поднять руку на Кобылинского. Но они неизбежно пришли в конце концов к выводу: нужен постоянный комиссар из центра.
Такое настроение передалось всем лицам, окружавшим семью. Читая дневник Гендриковой, видишь, что все изо дня в день ждали, когда же приедет этот комиссар.
Комиссар Яковлев. 22 и 23 апреля
Он прибыл в Тобольск 22 апреля.
Он назывался Василием Васильевичем Яковлевым и держал себя как высокое лицо. При нем был отряд красноармейцев в 150 человек. В его свите был даже особый телеграфист, через которого шли сношения по телеграфу.
Яковлев прибыл в Тобольск вечером и остановился в доме Корнилова.
Было уже поздно. Комиссар ничем себя не проявил в этот день.
23 апреля утром он явился к полковнику Кобылинскому, отрекомендовался ему “чрезвычайным комиссаром” и предъявил свои документы.
Их было три. Все они исходили из ЦИКа и имели подпись председателя ЦИКа Свердлова.
Первый документ был удостоверением о личности Яковлева. В нем говорилось, что он – член ЦИКа, что на него возложено поручение “особой важности”.
Второй документ
