или снизу? – спросил Эмиль.
– Сбоку, – ответила я. – Живу за стенкой.
– Надо же! – удивился он. – А мы думали, там вообще никто не живёт.
– Представьте, я точно так же думала о вашей квартире. Была уверена, что она пустует. А вы давно сюда въехали?
– Да нет, не так чтобы… Недели три назад, я думаю… Так, Остап Иванович?
Остап Иванович молча покивал.
Было похоже, что Эмиль здесь главный, а Остап Иванович у него на подтанцовке. Пожилой двери открывает, а молодой барином на диване валяется.
– Почему же мы вас ни разу не видели и не слышали?
– Я, знаете ли, поздно домой возвращаюсь, – призналась я. – Очень поздно.
– Так поздно, что, скорее, рано?
– Вы удивительно догадливы, Эмиль. Я действительно прихожу домой тогда, когда нормальные люди десятый сон видят. А когда те же нормальные люди просыпаются и начинают действовать, десятый сон вижу я. Выходит, живём мы с вами в противофазах. Могли бы и не увидеться, если бы не это печальное происшествие. Это я о вчерашнем трупе на нашей площадке. От милиционеров я узнала, что их вызвали вы. Что, домой возвращались и наткнулись? – подняла я брови. – Представляю, каково это…
Я поёжилась, потому что по спине побежали вполне реальные мурашки.
– Ну, не совсем так… Остап Иванович ходил в дежурный магазин за сигаретами, а вернувшись, обнаружил труп.
– Да, всё так и было, – подтвердил Остап Иванович. – Пришлось в милицию звонить, дожидаться их, рассказывать, как обнаружил, вспоминать все свои действия поминутно, – ужас, скажу я вам! В следующий раз я мимо любого трупа пройду как мимо пустого места. Больше я такой головной боли не желаю!
Чтобы сменить тему, я спросила:
– Так вы купили эту квартиру?
– Нет, снимаем пока, – ответил Эмиль. – Может, выкупим со временем. Если соседи понравятся…
Я зарделась и стала отступать к двери. Для первого визита вполне достаточно. Остап Иванович разгадал мой манёвр и пошёл отпирать.
– Куда же вы, Леночка? – поднял брови Эмиль. – Только-только разговорились…
– Я не Лена, я Алёна, – привычной скороговоркой произнесла я набившую оскомину фразу. – Это разные имена. А уйти я вынуждена, потому что слышу, как у меня дома телефон звонит.
– Так вы забегайте почаще! Без церемоний, просто по-соседски! – крикнул мне вслед херувим.
Я кивнула и пулей полетела к себе, громыхая огромными ключами в допотопных замках. Телефон у меня в самом деле разрывался, и это могли слышать не только мои новые соседи по площадке, но также верхний и нижний этажи.
Все мои родственники и знакомые знают, какая я неисправимая «сова», и раньше пяти-шести часов вечера стараются меня не беспокоить. А звонить в тринадцать тридцать утра может только одна скотина – любимая подружка Янка.
Пока я отпирала бабушкины замки, телефон умолк. Но тут же запиликал мобильный. Я схватила его с подзеркальника, глянула, что там высветилось:
