думаешь о том, что ещё пятнадцать – двадцать лет – и твоё лицо покроется морщинами? Грудь обвиснет, ляжки покроются целлюлитом, а волосы станут седыми. На тебя, старую кочергу, уже никто тогда не посмотрит. Всё будет в прошлом, а прошлое не вернёшь! Думаешь ты об этом?
– Я две недели работала, как заведённая, и мне отоспаться бы…
– А я вот хочу в «Мачо». Жизнь последнее время кажется мне пустой. Мне кажется, что жизнь проходит мимо. Поэтому я хочу найти любовника. И богатого при том, чтобы не иметь проблем с местом для встреч… и с романтикой.
Ника навалилась на стол и заговорила, понизив голос:
– Я, понимаешь, хочу быть современной женщиной. У меня же был всего один мужчина, – вот этот, который муж. Один-единственный! Не могу сказать, что он ас… был. Но спасибо ему, он объяснил мне, что взрослые люди делают в постели…
– Но зато какой мужик у меня был потом! – Ника посмотрела на меня и замолчала.
До этого момента она не говорила о выставочном романе. Сейчас говорить тоже не спешила, ждала, что я спрошу. Не дождалась. Вздохнула и закончила:
– Я не с мужем, а с ним только поняла… И теперь хочу отношений, которых у меня никогда не было.
Ника откинулась назад и посмотрела так, будто выдала великую тайну, и теперь я должна сидеть, открыв рот. Я улыбнулась, и она нахмурила брови. Я в очередной раз долила в чашки чай. Ника наблюдала за мной блестящими глазами.
– Конечно, тебе это кажется смешным, – обиженно протянула она. – У тебя-то всё было более чем. Даже теперь, когда Денис ушёл, строишь из себя!..
Лицо у Ники покраснело, губы дрожали. Молчание висело осязаемое, плотное, как грязный воздух. Потом Ника потянулась через стол и погладила меня по руке.
– Не злись.
– А я не злюсь.
– Ну, не обижайся… Прости меня. Ну, я дура неудовлетворённая, я несчастная женщина. Ты же знаешь, что со мной случилось, какая у меня жизненная драма. Мне всё время кажется, что ты из-за этого надо мной смеёшься. Что все из-за этого надо мной смеются. Ну, прости меня! Боже мой, ну что ты так смотришь! Я заплачу сейчас.
И её глаза вдруг действительно налились слезами.
– Никто над тобой не смеётся. Я только думаю, что твои настоящие проблемы не в этом… не в том, о чём ты говоришь… Ты извини, конечно… Но ты не думала о том, чтобы развестись с Угольковым?
– Нет. – Ника помотала головой. – Я не могу с ним развестись. Ты не знаешь, но квартира, в которой я живу, – она не только моя. Это и его квартира. У него дом был в деревне, родительский, я его продала, чтобы эту квартиру купить. Ну, разведусь я, начнётся раздел имущества. Надо будет продавать, а что я куплю потом, комнату в коммуналке? Я привыкла к отдельной квартире, я столько в неё вложила – денег, сил, ты же знаешь. Я привыкла к собственному унитазу и ванне!
Она вытянула салфетку и высморкалась.
Я молчала. Для меня было неожиданностью то, что у Ники могут быть причины жить с Николаем.
– Я устала, – насморочным голосом говорила Ника. – Я хочу уколоться
