«я»? – он не очень-то хорошо соображал в такую рань.
– Ну, я… Галинка, – ответила она, робея, что сейчас получит от него втык за беспокойство. Однако он неожиданно обрадовался.
– О, какие люди! Вот уж не думал, не гадал… Или что-то случилось? С мамой всё хорошо? Как вы там все?
– С мамой… да, всё в порядке. Дома тоже всё хорошо. Дань, я сейчас не в Ялте, а в Москве, – выпалила она одним духом.
– Ого! Какими судьбами? Надолго?
– Пока не знаю… Мы могли бы встретиться в городе? – робко произнесла она, предполагая, что он сейчас же пошлёт её куда подальше. И в самом деле – свалилась, как снег на голову, и ждёт, что женатый занятой человек, популярный артист, бросит все свои дела и помчится на встречу с малолетней подружкой.
– Ммм… – он задумался. – А который час?.. Сегодня до двенадцати у меня свободное время, когда тебе удобно и где?
– Мне всё равно, – торопливо заверила она. – Я приеду, куда и во сколько скажешь!
– Да ты где сейчас находишься?
– На Казанском вокзале.
– А что ты там делаешь? – удивился он. – Из Крыма теперь поезда на Казанский приходят?
– Лучше я тебе при встрече всё объясню, – отозвалась Галинка уклончиво.
– Ну хорошо. Тогда давай, чтобы в толпе не потеряться, встретимся у главного входа Московского универмага. Знаешь, где это? На площади трёх вокзалов, прямо напротив Ярославского.
– Найду, Даня. Я не дурочка.
– Ну и хорошо, – слышно было по голосу, как он улыбнулся. – Тогда до встречи, соседка!
Она была влюблена в него с того самого артековского лета.
Да и как можно было не влюбиться в такого?! Ей завидовали все лагерные подруги. Для них, малолеток, парни из старшего отряда были совсем большими и недосягаемыми – они зажимали в укромных уголках девчонок-ровесниц с уже округлившимися формами, покуривали тайком от вожатых, играли на гитаре у вечернего костра и пели взрослые песни, а кое-кто договаривался с ребятами из гурзуфской шпаны, и те контрабандой проносили для них в лагерь дешёвый портвейн…
У Галинки сердце проваливалось в живот, когда она встречалась с Данилой на какой-нибудь залитой солнцем лагерной дорожке. Высокий, широкоплечий, с сияющей улыбкой на загорелом лице, он весело подмигивал ей и говорил какую-нибудь ерунду вроде: «Ну, как дела, соседка? Никто тебя не обижает?», а она млела и таяла.
Мать была довольна этой дружбой. Ей нравился Данила – воспитанный, порядочный мальчик из хорошей семьи, выросший на её глазах. Поэтому она по-свойски попросила парня присматривать за её обожаемой дочкой, пока не кончится смена:
– Даня, ты доглянь за нею, будь ласка!
– Да не вопрос, тётя Ксана! – весело пообещал он.
Но самое-то главное счастье наступило уже после лагеря. Оставался ещё целый месяц летних каникул, и Данила стал всюду таскать маленькую Галинку с собой, ничуть не тяготясь её присутствием, а, напротив, находя
