И Риль смогла оценить прелесть вчерашних полетов, когда ветер не бьет холодом в лицо, а заледеневшие пальцы не примерзают к страховочной веревке.
Ночью троица о чем-то бурно совещалась, отправив Риль прогуляться. Как будто этот каменный зуб, торчащий в море, может быть местом для прогулок. Мало того, что темень вокруг – лунный свет едва дает ориентиры, так ещё и под ногами скользкие и острые камни. Мысль, что она может себе что-то сломать или вывихнуть, просто никому не пришла в голову. Сами-то они всю жизнь в горах. Привычные.
Боятся, что она драконий язык знает. Только зря её считают настолько способной. Да и не входит драконий язык в программу изучения редких языков.
Для пространственного мага, пусть даже пока и не инициированного, человеческий язык стандартной лингвистической группы любого мира почти родной. Работает как истинное зрение, только для лингвистики. Бывают исключения, но они касаются лишь изолированных племен и народов. У остальных принципы построения речевых оборотов не особо различаются, а смысловые значения легко дешифруются магом.
А вот с нечеловеческими языками подобная хитрость не проходит. При поступлении в Академию необходимо продемонстрировать знание двух языков. За время учёбы к ним добавляются ещё два. Но драконий в их число не входит и, похоже, никогда не будет входить.
Через несколько часов полёта, когда нижняя часть тела практически закаменела, впереди показались долгожданные горы. Драконы, почуяв родные места, заработали крыльями в два раза быстрее. Риль и сама хотела поскорее ощутить под ногами твердую поверхность.
Драконы двумя смазанными тенями устремились к горам, нырнули в ущелье. Сразу навалились темнота и холод. Перехватило дыхание от ледяного ветра. Мимо проносились отвесные стены, лишь кое-где покрытые серо-зеленым лишайником. Драконы с легкостью маневрировали, пролетая в опасной близости от скал. Риль лишь ойкала и шипела сквозь зубы ругательства, когда летуны демонстрировали своё мастерство высшего пилотажа. Вверх – перелететь через перевал, нырнуть вниз, сложив крылья, упасть в темноту глубокого ущелья, чтобы через пару мгновений свечкой уйти в высоту, к солнечному свету.
Белоснежные шапки гор вспыхивали на солнце, слепя глаза после мрака ущелий. Разреженный горный воздух кружил голову, перегрузки давили на сердце, застилая кровавой пеленой глаза. Полёт в горах, когда любая ошибка может оказаться фатальной – сомнительное удовольствие. Как же хорошо было над морем!
Город вынырнул неожиданно, словно скала вдруг показала свой истинный облик, оказавшись спрятанным под покровом иллюзии городом. Казалось, секунду назад вокруг были только камни, и вот уже драконы кружат над высокими стенами, проносятся над крышами домов, почти задевая стройные башни длинными хвостами.
Почти все крыши были плоскими, а дома приземистыми и прочными. И в тоже время по всему городу то тут, то там, словно свечки на торте, возвышались тонкие, стройные башни. Когда драконы
