оделся; особенно долго пришлось мне возиться с пальто: надевая его в рукава, я терял точку опоры и вследствие этого с трудом держался на ногах. Затем я вышел из своей каюты и, лавируя между огромными тюками, перекатывающимися с места на место, добрался наконец до лестницы, ведущей на палубу. Будучи не в состоянии подняться по этой лестнице обыкновенным способом, я пополз на четвереньках и, достигнув палубы, крепко уцепился за крюйсель.
Суши не было видно. Кругом виднелось только небо да море, на поверхности которого вздымались свинцовые волны. «Грейт-Истерн» шел, спустив паруса, и его немилосердно качало. Мачты, подобно стрелкам огромного компаса, описывали в воздухе дугу. Килевая качка была незначительна, но боковая – положительно нестерпима. Держаться на ногах не было никакой возможности. Вахтенный офицер, ухватившись за мостик, раскачивался как на качелях.
Кое-как я добрался до бортов правой стороны корабля. Вследствие тумана на палубе было ужасно сыро и скользко. Только я хотел пристроиться около стойки мостика, как вдруг к моим ногам скатилось какое-то тело.
Это был доктор Питферж. Привстав на колени и глядя на меня, он сказал:
– Так и есть, боковые стены корабля описывают дугу в сорок градусов – то на двадцать градусов ниже горизонтальной линии, то на двадцать градусов выше.
– Неужели? – воскликнул я, смеясь над условиями, при которых было сделано это замечание.
– Уверяю вас, – ответил доктор. – Во время такой качки стены движутся с быстротой метра ста сорока четырех миллиметров в секунду. Менее широкое судно черпало бы воду обоими бортами.
– Такое быстрое возвращение корабля в перпендикулярное положение доказывает значительную его устойчивость.
– Этого корабля – да, но не его пассажиров, которые, как я вам только что доказал, приводятся в горизонтальное положение гораздо скорее, чем они этого желали бы.
Довольный своей остротой, он поднялся, и мы добрались до скамейки, на ходу помогая друг другу. Дэн Питферж отделался несколькими легкими ушибами, с чем я его и поздравил, так как, падая с лестницы, он мог сломать себе шею.
– О, это еще не все, – сказал он, – подождите немножко, и вы увидите, что с нами непременно случится какое-нибудь несчастье.
– С нами?
– С кораблем, а следовательно и с нами, и со всеми пассажирами.
– Если вы так думаете, то зачем же поехали?
– Чтобы посмотреть, как все это случится. Я ничего не имею против кораблекрушения.
– Вы в первый раз едете на «Грейт-Истерне»?
– Нет. Я уже несколько раз путешествовал на нем просто из любопытства и всегда с нетерпением ждал какой-нибудь катастрофы.
Смеялся он, что ли, надо мной? Я положительно не мог его понять, а потому попробовал заставить его высказаться откровеннее.
– Доктор, – сказал я, – по-моему, ваши печальные предположения относительно
