порожня, спать лег, и станичники по домам отсыпаться отправились. А тут на грех наказной атаман подъехал своей персоной. Стал он паром звать, а ему: «Нет, больше не обманешь, чапура!». Взбеленился тут окружной атаман, и прибыв в станицу устроил атаману и казакам разнос.
Стой поры и приклеилось к станице такое прозвище.
Калитвенская станица. «Сафьян»
У станицы было прозвище – сафьян. Значение ее объяснить считалось невозможным по моральным соображениям.
Впрочем, есть у этого прозвища вполне приличное объяснение. К верховым казакам больше беглый люд из Руси-матушки пристраивался. Кто-то из них с собой и искусство плести лапти лыковые принес. А по пойменным донецким лесам липа росла. Незаметно и казаки некоторые этому искусству обучились. Шустрые низовые казаки прослышали про те лапти и стали посмеиваться над верховыми:
– Да шо це за казак, коли он в лаптях шлындрает?!
А находчивые верховые ответ держат:
– А почто мы каблучки сапожек сафьяновых о каменюки хуторские сбивать будем? Токмо низовые в ум не возьмут, что в лето в другой обувочке ходить можно. Вот и жарятся в жару в сапожищах своих заморских. От того и прозвали калитвенских казаков «сафьянами». Другое прозвище «верблюдка».
Каменская станица «Сучка в башлыке»
К каменчанам пристала кличка «сучка в башлыке». Происхождение ее таково. Возвращались казаки-каменчане с военной службы. Как известно, 11-й Донской казачий полк, в котором служили каменчане, находился в далеком г. Владимире-Волынском, в Западной Украине. Оттуда и ехали казаки домой своим ходом. Некий молодой сотник вез в подарок жене породистого щенка.
Где-то в пути повстречался казакам ехавший по своим делам генерал в экипаже. Сотник проворно запрятал собачонку в свой башлык и браво отрапортовал:– «Отслужившая партия 11-го Донского полка…»
Не успел закончить, как в башлыке затявкал щенок. Генерал разозлился и накричал на сотника. С этого и пошла кличка.
Но есть и второй вариант прозвища. Как то пошел казак-охотник из станицы Каменской на охоту. Охотился бы хорошо, но случилось в этот день радостное для него событие: его породистая собака разрешилась во время охоты от бремени. А он уже и дичинки набил и суму наполнил, а тут возник вопрос:
«Куда же я это щенков возьму?»
Сбил фуражку на затылок, за чуб себя потрогал. Скрутил цигарку – покурил.
«Бумага была бы, в бумагу б завернул. А лучше всего в мешок бы».
И дичину ему жалко выбрасывать и щенков нельзя оставить, породистые ведь, предки их с незапамятных времен охотничали уже. Как же их оставить?
– «Ху, черт… выругался казак на сучку, не могла тварь подождать, покедова домой придет. Пропасти на вас нет, окаянные…».
Даже сучку ногой толкнул. А она лежит и так на него умиленно смотрит. Вроде сказать хочет:
