в каждом анонимную ответственность перед окружающими за собственные поступки. Именно эта ответственность не позволяет переходить улицу на запрещающий сигнал светофора даже при отсутствии поблизости полицейского и свинчивать жутко дорогие краны в абсолютно пустом общественном туалете… Она же, врожденная, заставляет наших хозяев предполагать, что, выплачивая большие деньги, полученные за счет налогов с работающих соотечественников приехавшим к ним иностранцам, они помогают действительно малоимущим, которые вовсе не успели перед отъездом продать или сдать внаем свою питерскую трехкомнатную квартиру или записать приобретенный уже тут роскошный джип на имя имеющего работу троюродного брата жены знакомого земляка…
При этом никто не требует от нас, оказавшихся тут уже не очень молодыми людьми, глубинной интеграции в чужое общество, развивавшееся совсем по иными правилам и законами. Нам простят, как правило, и наш ломаный немецкий, но не хотят, не будут прощать бытового хамства, самоуверенной нахрапистости, наглого стремления урвать, ничего не давая взамен.
Смешно считать устройство жизни окружающих нас немецких обывателей идеальной моделью бытия. Нам никогда не понять коренного обеспеченного немца, требующего от своей российской жены – в целях экономии – ванну принимать раз в неделю и исключительно после него, не выпуская воду, а уж затем уступать там место ее взрослой дочери от первого брака… И это у нас, а не у них недавние книжные тиражи напоминали нынешние немецкие номера телефонов…
Все это так. Но сегодня, тем не менее, не они рвутся на наши просторы – мы попросились и нам позволили приехать в их тесноту! При этом каждый из нас получил тут, в Германии, то, что хотел: кто просто спокойную старость, лишенную страха неожиданно остаться на улице без хлеба насущного; кто оплаченный дом творчества; кто – увы, не часто – реальные новые перспективы приложения собственных способностей… Дети наши, не обремененные в такой степени грузом прошлых привычек, будут жить уже по-другому, они станут для окружающих своими. А пока мы тут все в гостях, не забыть бы завтра утром об этом! И хорошо бы попробовать жить так, чтобы пригласившим нас хозяевам с каждым днем не казалось все сильнее, что НАШИХ в их городах – уже слишком много…
P.S. Через пять лет прием Германией наших эмигрантов был фактически прекращен. Так что невысказанная в то время идея – прямо в ОВИРЕ кое-кого награждать медалями «За освобождение Москвы» или «За освобождение Одессы», а уж по приезде в консульстве вручать награды «За взятие Берлина, Мюнхена» и т. д. – теперь реализована уже быть не может…
Теперь я Чебурашка…
Мой муж иностранного происхождения до тех пор, пока не запомнил имя любимой игрушки своей дочери, называл ее просто – «русский гремлин».
А что, похож…
Случилась
