требуется согласие на участие Драгомиры в этой миссии, достать перо Жар-птицы? – сказал папа, посмотрев на сына Кощея.
Директор кивнул и улыбнулся.
– Отлично, я согласен, – от души хлопнув меня по плечу, так что хрустнули кости плеча, папа сказал. – Даю тебе, дочь, своё отцовское благословление! Только не провали задание. Идем, перенесу тебя. У меня ещё работы по горло!
Он поднялся и пожал руку директору:
– Приятно было повидаться, Мстислав! Идём, Мира!
– До встречи, Всеслав! – и уже мне. – Драгомира жду вас завтра!
– До свидания, Мстислав Кощеевич!
Не успела я это сказать, как провалилась в портал, сотворённый папой для переноса прямо в Дышащий лес.
2. Добромир
Должен признаться – она невероятно удивила меня. Ну, кто в наши столь нелёгкие времена осмелится противостоять моему мнению. Даже дед не всегда решается оспорить моё мнение, а она просто взяла и тихо, смирно провернула всё!
Выставлять Драгомире обвинения было невероятно сладко для моего самолюбия. Особое удовольствие доставляла перепалка с ней. И обречённость её вида, когда я всё-таки вынудил её прогуляться до директорского кабинета, понурившиеся плечи, умоляющий о пощаде взгляд. Ещё бы ей не умолять меня о прощении! Её отец принадлежит к такому виду существ, которому категорически нельзя волноваться или выпускать чувства из-под контроля. Он был берсерком. Проще говоря, в простом порыве ярости мог крушить всё и вся. Однако милосердие никогда не входила в список моих добродетелей, а потому малышка отправилась к Мстиславу. Мне было даже капельку её жалко.
Сейчас, когда аудитория стала пустой без единственного готового дать мне отпор человека, передо мной предстало пространство, состоящее из дрожащих от страха студентов первого курса. Ничего, к шестому и последнему курсу привыкают все и даже дрожать перестают, однако, как ни странно, всё ещё бояться! Ну-с, настала пора развлечься!
Мой взгляд упал на сидящего на задних рядах и пытающегося скрыться от змеиного взора лесовика Григория. Отлично. На что он там жаловался, когда разговаривал со своими дружками?! Если не ошибаюсь, то он сетовал на то, что я задал непосильное для него заклинание на дом. Почему бы мне, как «любимому» куратору, не помочь своему родному курсу?!
– Григорий Лесайников? Прошу вас! Не стесняйтесь, выходите! Слышал у вас трудности с выполнением домашнего заклинания? Я буду просто счастлив помочь вам, – и для полноты эффекта улыбнулся парню, показав маленькие клыки, коими обладали все в моём роде.
Студент побелел, затрясся и, покачав головой, забормотал:
– Я не… Я ж всё-таки… Не надо! – в общем, внятных речей ждать не приходилось.
Я мог быть добрым к своим «подопечным» лишь раз за день, а потому рыкнул:
– Живо вышел сюда! – и, сбавив тон, со счастливой улыбкой добавил. – Иначе один маленький незачёт превратится
