мне случалось останавливаться, но это было, во-первых, давно, во-вторых, я брала себе обычный стандартный номер, который отменно годился на то, чтобы принять душ и выспаться, но ни на что более. Да и окна там были во внутренний технический двор.
Видя моё плачевное состояние, Шокер взял на себя объяснения на ресепшен, и, как мне удалось расслышать из своего кресла в лоббио, он пожелал полулюкс на двоих.
Наверное, нечасто этот полулюкс принимал постоялиц в спортивных брюках, мятой футболке и выгоревшей флисовой жилетке, да ещё с тощим рюкзачком за спиной. Номер был очень красивый, оформленный в стиле хай-тэк, с окном во всю стену, выходящим на Сергельс-торг, самое сердце торговых и деловых кварталов. Отель располагался на нескольких последних этажах торгового центра, но несмотря на близость к таким заполошным местам, в коридорах отеля и в номерах было тихо и спокойно. Мой острый слух не испытывал больших нагрузок: только отдалённый ровный шум улицы за качественными стеклопакетами.
Шокер, как джентльмен, проводил меня в номер, поставил кресло поудобнее, помог сесть. Сам проверил, всё ли в порядке, всё ли работает в ванной, предложил заказать ужин в номер. Аппетита у меня не было, и я решительно отказалась. Он отказ не одобрил, попросил хорошенько подумать над этим вопросом ещё раз и, надев очки, уселся на краю кровати и занялся изучением отельного журнала.
В очках у него был потешный и благообразный профессорский вид.
– Тебе вроде бы рано со старческой дальнозоркостью бороться, – заметила я.
– Ты о чём? – рассеянно отозвался он, листая журнал.
– Об очках.
– А-а, – вздохнул он. – Да это побочка такая странная. В даль вижу вроде неплохо, а с чтением проблемы.
Да уж, с побочкой заранее не угадаешь, а потом не поспоришь. Чем каналы наградили, с тем и живёшь. За эту скучную мысль внезапно зацепилась другая, очевидная и запоздалая, и ударила меня буквально в лоб. Я сразу же поняла, что с таким оперативным мышлением век дурой проживу.
– Шокер!
– А?
– Шокер, а зачем вашей группе проводник?
– То есть? – он странно посмотрел на меня поверх очков. – Затем, чтобы преступников пойманных на поверхность переправлять. Скай, увы, только курьер, и то слабенький.
– Но ведь есть ты! Ты сам! Да лучше тебя, возможно, и проводников-то нет! Что, не царское дело самому объект переправить?
Шокер снял очки, сложил и пихнул их в нагрудный карман.
– Я больше не проводник, Апрель, – спокойно сказал он. – И даже не курьер.
– Как это?
Он пожал плечами:
– Обычное дело. Последствия от бокового вхождения в канал. Я потерял способность летать.
– Как так? Не может быть! Как же это?!
– Ну, вот так вышло.
– Что значит – потерял? Совсем?
– Базовый
