могу не только руками.
Он щелкнул пальцами, и над столом сверкнула маленькая, но очень яркая молния. А Сизоворонкин сначала чуть не расхохотался, а потом ужаснулся – представил себе, что такая вот «искорка», а может быть, и многократно ярче и обжигающей, вырывается из двадцать первого пальца верховного бога вместо… В-общем, в самый волнующий момент – если смотреть с мужской стороны.
– А если с женской? – задал себе резонный вопрос Алексей.
Резонный, потому что ему никогда не было безразлично – что и как чувствует партнерша в его объятиях. Судя по ставшему кислым лицу Зевса, его такая реакция тоже не оставляла равнодушный. Лешка представил себе, как он открывает глаза и орет от боли, обжегшись об пышущие жаром угольки, в которые превратилась красавица под ним. Громовержец зябко передернул плечами, он – в отличие от Сизоворонкина – не только представлял себе сейчас эту картинку; он вспоминал ее! Или их.
– Три раза, – нехотя признался он, – и три кучки углей. После этого мне невольно пришлось стать этим… В общем, сижу тут и наслаждаюсь мальвазией.
Сизоворонкин, не подумав, ляпнул, добавив бензинчику в костер, который сейчас, несомненно, бушевал в груди бога:
– Удар током взрослого электрического угря может оглушить лошадь.
– Лошадь и капля никотина убивает
– Действительно. Нежизнеспособная какая-то зверюга…
Зевс лишь зыркнул на него грустно из-под мохнатых бровей. Если он и обиделся за жену на «лошадь», и на «зверюгу», то умело скрыл это.
– Значит, – понял Алексей, – сейчас будет просить что-то. Новое задание навяливать.
– Не задание, – понял ход его мыслей громовержец, – не новый подвиг. Маленькая просьба… личная.
– Я слушаю, – Сизоворонкину действительно было жалко этого могучего несчастного мужика, – чем могу, помогу.
– Есть у меня такое подозрение, – медленно начал Зевс, – что Гера может «прыгнуть» туда, в тварный мир, без меня. Нет, в том, что она меня любит, я не сомневаюсь. Но обида, что копилась тысячелетиями (Лешка в это мгновение ужаснулся!), может толкнуть ее на необдуманный шаг. Женщина, что поделаешь…
Сизоворонкин вздохнул вслед за ним:
– Да, женщины, они такие.
– Так вот, – Зевс перешел, наконец, к просьбе, – хочу сделать ей такой подарок, чтобы она поняла – без нее мне не нужен ни мир богов, ни тварный мир.
– Какой подарок?
– А вот это, друг, я у тебя хотел спросить. Видишь ли, я сам никогда подарков не дарил. Мне подносили, и до сих пор подносят – люди, и боги. В основном, конечно, молитвы… или жертвы. А я и молиться-то не умею – не себе же!
Бабы, в отличие от мужиков, в подарках не привередливые – брильянты так брильянты, шуба так шуба, машина так машина. Это мужику можно с цветом носков не угодить.
Сизоворонкин проблему
