трудно предположить, что на это поведение повлияет, – серьезно ответила я, не отрывая глаз от его заинтересованного лица. – Так что дело тут не только во мне.
– Верно, – тихо и немного удивленно, сказала Даната. – Вы, наверно, давно знакомы?
– Не особо, – ожил Макианэль, подходя ближе. – Оливия, ты прекрасна. У тебя глаза еще зеленее.
Я снова начала краснеть. Хотелось его ущипнуть, он, кажется, забыл, что мы не одни.
– Еще бы! – вдруг воскликнула Даната. – Привел красивую женщину, получи ее же и обратно. Не могла же я ее испортить?
– Просто не думал, что красота одного человека бывает такой разной, – серьезно ответил он, все еще не сводя с меня голубых глаз.
– А я-то думала, что ты уже все знаешь, вроде не мальчик, – фыркнула женщина и пошла к столу. – Давайте пить чай. Скоро стемнеет, а вам еще добираться до Дома.
Я улыбнулась на приятное ворчание бабушки и, взяв Макианэля за руку, потянула к столу. А то он, кажется, может так и сутки простоять, а мне бы горяченького употребить, чтобы не разболеться снова.
Мы присели за стол. Сали принесла чай и много сладостей, которые я с удовольствием попробовала, чем обрадовала хозяйку, как оказалось, жуткую сладкоежку. Вечер был приятным. Даната много расспрашивала о нашем путешествии, требуя подробные ответы. Несколько раз отчитывала внука за то, что плохо за мной следил, а когда узнала, что они с Семой сами отдали меня в плен, так разгневалась, что пришлось напоить ее успокоительным. А утаить что-либо от этой особы оказалось задачей непосильной.
За окном уже давно стемнело, когда мы встали из-за стола. Даната вытребовала с меня обещание еще не раз ее посетить. Мне оно далось нелегко, ведь я не знаю, что будет со мной завтра, что уж говорить об остальном. Это зеленое платье она мне подарила. Я уже даже не возражала, понимая, что бесполезно.
Распрощавшись, мы сели в черную карету и поехали в сторону Дома Виру Мадэ. Я смотрела в небольшое окошко на город, украшенный магическими фонариками, вспоминая подробности прошедшего дня.
Поездку в карете можно сравнить с плаванием на лодке, так плавно и мягко она катилась по гладкой дороге.
Макианэль молчал, но я чувствовала на себе его взгляд. Всю дорогу мы поддерживали уютную тишину.
Нас высадили у ворот Дома, потому что я предложила по аллее прогуляться ногами. Все же дождь закончился, и немного потеплело.
Мы медленно шли среди высоких деревьев, макушки которых скрыла надвигающаяся ночь, и чем ближе подходили к дому, тем страшнее мне становилось. Казалось, что я ужасно провинилась, не оправдала возложенных кем-то надежд. Такой страх не испытывала слишком давно, с самого детства, но если тогда я понимала чего боюсь, то теперь совсем нет. Окна «дворца» горели мягким магическим светом, сам он казался уютным и притягательным, как красивая обертка горькой конфеты.
Я взяла за руку Макианэля, от чего тот притормозил. Посмотрев на него, попыталась скрыть свое странное нервозное
