представляете? Я человек не бедный, но с такими акулами я даже в одном море опасаюсь плавать.
– То есть у нее очень богатый и влиятельный любовник.
– Был. Год назад он ее бросил. Вы видели ее машину?
– Porsche Cayenne?
– Именно. Это его прощальный подарок, хотя расстались они не друзьями.
– А откуда Вы знаете?
– Тот, кто нас друг другу представил, в курсе. Это мой хороший знакомый. Короткое время и он был любовником нашей с Вами красавицы, но не потянул… И напрасно Вы думаете, что она глуповата. Она не слишком образованна и плохо воспитана, так. Но по-своему она очень умна. Настоящая стерва.
– А что с ней стряслось, из-за чего она начала искать консалтинговую компанию?
– После разрыва с богатым любовником, назовем его мистер Х, у нее все пошло наперекосяк. Успешный бизнес стал приносить убытки, и так далее. И она уже дошла до того, что хотела обращаться к магам и гадалкам. И спрашивала моего приятеля, не знает ли он хороших. А он ей и скажи, что сначала надо обратиться к бизнес-специалистам, может, они помогут. И привел меня в пример. Тут уж нельзя было отговориться, и я дал ей телефон Вашей компании. Но я Вам очень советую, – тут он перешел на задушевный шепоток, – под любым предлогом отказаться от этого заказа.
Я сделала вид, что этого не слышала.
– Так говорите, все пошло наперекосяк после разрыва?
– Примерно через полгода после.
Так, надо узнать, что произошло полгода назад. При плохом расставании Porsche Cayenne не дарят. В общем, картина вырисовывается, ясно, от чего надо танцевать. А без этого разговора я бы месяц мучилась, собирая информацию.
– А кто был ее любовником, случайно не знаете?
– Как Вам здешний штрудель, дорогая? По-моему, неплох.
Ясно, он не ответит. Попробуем штрудель. Действительно, хорош. Почти как тот, что я пеку сама.
– Штрудель бесподобный. Просто на редкость. Сколько у нас еще времени до спектакля?
– Допивайте чай, и пора идти.
Когда мы вышли на улицу, Григорий Константинович предложил пройтись пешком. У меня не было возражений. Вечер теплый, идти недалеко, почему бы и нет. Он предложил мне руку. Я не отказалась, но не преминула ляпнуть: Бобик Жучку взял под ручку. И вот шли мы с ним эдак по Каретной, как влюбленная парочка. Внезапно он наклонился к самому моему уху, и сказал:
– Виктор Егоров.
Я, надо отдать мне должное, все поняла: мне назвали имя того самого загадочного любовника. Сделала вид, что ничего не слышала, продолжала идти, как ни в чем не бывало. А уже у самого входа в сад Эрмитаж остановилась и чмокнула его в щеку. Поблагодарила. По его взгляду поняла, что сделала это напрасно. Ну ничего, разберемся.
Про спектакль говорить не буду. Кто-то не любит оперу, кто-то к ней равнодушен, а я обожаю. Люблю хорошие голоса, радуюсь красивому пению. Листвянский знал, куда меня повести. И в театре мы говорили только о музыке.
Когда все закончилось, оказалось, что на улице начал накрапывать дождик.
