авно, но скоро тревога ветерана автопарка растаяла, и ему представилась милая стальному сердцу картинка: по салону гуляет железная щётка, ласково снимая с бортов старую краску и ржавчину. Пассажирам казалось иное: будто то подсевший усатый пожарник усердно соскребает такой же щёткой приставшую грязь со своей брезентовой робы. А звуки эти порождала компьютерная игра, в которую по уши влез обыкновенный подросток. Парнишка в очередной раз кинул взгляд в окно, на монитор и вновь в окно – свою остановку проехал! Вскочил, впихнул игрушку под куртку и стал пробираться к выходу. Нос его наморщился, губы поджались. Нырнул в дверь, на ходу, вихляясь и шаркая кроссовками, поправил лямки и побежал. Рюкзак, плохо подогнанный, ожил, и начал сбивать его с темпа и с курса, перескакивая с одной лопатки на другую.
Когда Никита вбежал в вестибюль, дежурные ещё стояли по бокам у двух лестниц, ведущих вниз. Там, в подвале, вдоль длинного коридора располагались по классам вешалки. Никите не удалось сходу занять лестницу: помешал Славка Петкевич. Он потребовал показать сменную обувь и вцепился в отворот куртки. Они заскользили по кафелю, через пять секунд беззвучной борьбы переместились за колонну и оказались лицом к лицу, один напротив другого. Недолго думая, Никита влепил Славке правым боковым. Симметрично отработал и Славка, врезав Никите по челюсти. Обе стороны, не сговариваясь, приписали победу каждый себе и, потеряв всякий интерес, Никита побежал по лестнице вниз, а Славка вернулся на место перед спуском.
Влетев в класс, Никита обменялся «приветами» с друзьями, не удостоил ни взглядом, ни словом девчонок и уселся за парту.
Прозвенел второй звонок, и издалека застучали каблучки математички…
Настя, медсестра в травматологическом отделении городской больницы, вернулась со смены вовремя, позавтракала вместе с Никитой, собрала и отправила его в школу. Такое начало дня прибавляло Насте настроения, но расслабляться не время, и уборка подождет. Первое – посетить терапевта: должны быть готовы результаты анализов, и можно надеяться, что сегодня участковый выпишет направление на комиссию. Положила в сумочку медицинскую карточку. А по пути можно снять деньги в банкомате и заплатить за квартиру. Набросала на листке, что надо купить, что надо и можно сделать до обеда. Прикинула – до девяти остается целый час. Быстро переоделась и занялась уборкой…
В отделении сбербанка Настя заняла очередь для оплаты коммунальных услуг и направилась к банкомату. Привыкла к тому, что тот всегда хитрит и вводит её в заблуждение насыщенным шелестом купюр. Шорох таков, будто отсчитано им двадцать, тридцать, сорок листов, а на выходе – всего-то пять по тысяче. Настя быстро опустила скользящую стопочку новых купюр в сумочку и закрыла. Она никогда не задерживалась у банкомата: около него ей всегда мерещилась откровенная глупость – те, кто рядом, пришли специально, чтобы проследить за ней.
Ждать пришлось недолго: через пять минут объявили и высветили на табло номер её очереди и номер операционного окна. Настя подошла, достала квитанции, достала деньги, что сиротливо прижались к подкладке, отсчитала необходимую сумму… Посмотрела под ноги, переступила, ещё раз заглянула в сумочку, с другой стороны… ещё раз отсчитала сумму… Денег-то хватало, а вот в остатке не доставало одной тысячи. Оплатила расходы, отошла от окошка, присела. Открыла сумочку, осмотрела внимательно, ощупала подкладку, швы, осмотрела последнюю тысячу. Досадно стало… «Ну, рохля, сама виновата!» Вздохнула, поднялась и пошла к выходу. Проходя мимо банкомата, свернула и осмотрела с надеждой панель, пол – чисто.
Перед кабинетом участкового терапевта собралась кучка пенсионеров. Настя дождалась очереди и вошла в кабинет. Участковый, пожилой мужчина, приветливо улыбнулся и протянул руку за карточкой. Положил на стол, полистал, нашёл свою запись, углубился… Раскрыл на последней странице – там лежала тысяча… Не поднимая глаз, взял, свернул пальцами левой руки, убрал в нагрудный карман халата и начал писать заключение, перебирая бумажки с результатами анализов, затем переписал текст на бланк. Улыбнулся, расписался, поставил свою печать, вернул карточку, бланк и пожелал удачи – приём окончен.
Настя на дрожащих ногах встала, поблагодарила и вышла на свет. Собственная оплошность напрочь лишила её равновесия. Если бы она сама дала деньги, то подтвердилось бы мнение, что врачи… ну, как это помягче… просто среди них бывают жадные люди. Но лёгкость, с какой участковый присвоил деньги, была поразительной. Когда сама, заискивая и улыбаясь – это лицемерие, причём самое отвратительное – всё ясно: претензии только к себе. А они? Они же – люди и, наверное, следуя моде, считают себя православными. Неужели не понимают?
Евгений поставил компьютер «на сон», убрал руку с «мышки» и потер виски: «Работа вредная. Зрение падает, поза статическая, от напряжения к концу дня, как говорят разработчики, «мозги закипают». Два часа не поднимался – пора заняться фитнесом».
Своим придуманным фитнесом Евгений занимался, уходя на перекур. Он набрасывал куртку, выходил в коридор, спускался по лестнице
