себя не порешил… Это они ему про мать рассказали… Он не знал, думал так, от болезни да от горя померла… Он у матери единственный был, да и то сказать, она его поздно родила, в сорок два года, тоже бедолага одиннадцать лет сидела ни за что… И отец… Он из немцев был, сосланных в Казахстан.
– Дааа, бабусь… И эта падла, его жена, старую женщину, столько настрадавшуюся, просто выгнала? Куда ж его друзья хваленые смотрели? – вскипела вдруг праведным гневом Ева.
– Да я толком и не знаю… А может все еще не совсем так было… Может, кто из друзей-то к женке его подъезжал, она от ворот поворот дала, а он счеты свести так решил.
– Бабусь, ты что!
– Бывает так, девка, бывает! Мужики-то они иной раз и мельче и подлее бабы бывают. Ладно, ты не вешай нос-то, поди к Шурке сходи, она уж сколько раз прибегала, когда Евка приедет! Соскучилась по подружке-то.
– Да ладно, успею еще. Бабусь, а тебе может помочь чего надо, ты говори.
– Да не надо. Я и сама еще справляюсь, спасибо, вот Георгий Иванович с тяжелой работой помогает.
– Ой, а телевизор-то у вас когда-нибудь будет?
– Обещают все. Да только и без телевизора жить можно, а то, говорят, в городах-то скоро уж дети родиться перестанут, родители все телевизор смотрят…
Ева засмеялась, поцеловала бабушку. В этот момент раздался стук в дверь и тут же дверь распахнулась и в дом влетела Шурка, старая подружка, румяная от мороза.
– Евка, приехала! Ой, какая ледащая стала, мамоньки мои. Баба Варя, что ж это делается, кожа да кости. Так замуж никогда не выйдешь!
– Много ты понимаешь, сейчас худые в моде, чем тощее, тем лучше, – засмеялась Ева, обрадовавшись подруге детства.
– Да ну, скажешь тоже… Мужик не собака, на кости не бросается.
– Так в Москве мужики тоже за модой следят!
– Да ладно врать-то! – хохотала подружка. – Евка, а пошли вечером в клуб. Там кино сегодня, хорошее, говорят.
– Какое? Может, я видела уже?
– Не запомнила я название! Но вроде индийское.
– Ох, не люблю я индийское! Чуть что поют и пляшут.
– Ну и чего? А мне нравится… А может, там и не индийское… Ну, давай сходим.
– Черт с тобой! А танцы будут?
– Какие танцы? С кем у нас танцевать-то? Ой, Евка, ты знаешь, Вальку Скуратова домой в цинковом гробу привезли.
– Из Афганистана, да? – перешла на шепот Ева.
– Не знаю, говорят… Но тишком. Боятся. Парней совсем не осталось. Ев, а в Москве-то на танцы ходишь?
– Нет. Некогда мне. Правда, в институте в самодеятельности участвую. Пою в ансамбле.
– Да? А в институте парней-то много?
– Хватает.
– А у тебя никто еще не завелся?
– Да нет…
– Ой, баб Варя, мы пойдем погуляем, ладно?
– Да идите, сороки!
Девушки оделись и выбежали на улицу.
– Ой, а воздух-то какой тут!
– А чего воздух? Воздух он везде воздух!
