слегка приправленная игрой, заменила тяжеловесную куртуазность. Двор был открыт для поэтов и художников. Людовик XI считал, что «наука ввергает в меланхолию»; Франциск I проявлял ко всему интерес, он «любил литературу и ученых», которым с удовольствием раздавал темы для рассуждений. «И каждый, кто приходил, был принят; и требовалось только, чтобы он не был ослом или заикой» (П. Брантом), ибо королевское застолье представляло собой настоящую школу, где обсуждались различные предметы, начиная с войны и кончая живописью, и сам король прекрасно разбирался и в том и в другом.
Художник английской школы. Франциск I и его свита. Фрагмент картины «Поле золотой парчи» (Переговоры Франциска I с Генрихом VIII Английским в 1520 г.). 1545
Бенвенуто Челлини. Гравюра XIX в. С неизвестного живописного оригинала
3. Нет ничего более увлекательного, чем исследовать отношения между королем Франции и итальянским скульптором Бенвенуто Челлини по «Мемуарам» последнего. Они общались на равных. Король хотел держать Челлини при своем дворе, так как тот создавал для него прекрасные произведения. А потому и терпел большие вольности с его стороны. Скульптор был неограничен в своих расходах. Франциск I по доброй воле раздает художникам серебро и золото из королевской казны. Челлини ведет в Париже безумную жизнь: он изгоняет из дворца Пети-Несль его обитателей, поселенных там королем, а в своем ателье колотит молодых обнаженных женщин, которые служат ему в одно и то же время и моделями, и любовницами; поносит судей из Шатле. И благодаря тому, что он в милости у короля, ему все сходит с рук. Но это длится лишь до той поры, пока он не входит в конфликт с герцогиней д’Этамп, фавориткой Франциска I. Здесь был положен предел его безнаказанности. В XVI в. искусство стоит выше морали, но не выше наслаждения. Если говорить о религии, то стоит отметить, что эпоха столь противоречива, что даже Маргарита, добродетельная и набожная принцесса, пишет распутные сказки в «Тептамероне», а король, едва покинув свою любовницу, направляется в часовню на молитву. В мужчинах и женщинах эпохи Возрождения столько животной неистовой силы, что духовные сомнения никогда не останавливают порывов их плоти. Добрые католики, они не выходят из дому без кинжала на поясе. С момента заключения брака Генриха II с Екатериной Медичи во Франции появились интриги итальянских дворов, безнаказанные убийства, таинственные дуэли, отравленные перчатки, и эта смесь обычаев кондотьеров и рыцарства создала странные характеры.
4. Екатерина Медичи, остававшаяся в течение десяти лет бесплодной, вслед за тем была постоянно беременной. Долгое время она играла незаметную роль при дворе, называвшем ее отца «торговцем флорентийскими пилюлями». Ее супруг, дофин (позднее – Генрих II), с 1536 г. был страстно влюблен во вдову Великого сенешаля Диану де Пуатье, которая была старше его на восемнадцать лет. Холодная и честолюбивая, она выбрала своей эмблемой полумесяц Дианы и приказала нарисовать себя в образе богини луны, попирающей Эроса, и сопроводить
