и пугающего своей неизвестностью путешествия из этого мира. Билет на рейс выдаётся бонусом при рождении, а вот направление путешествия каждый выбирает сам.
Иосиф бесцельно брёл по своему любимому городу, пытаясь вспомнить, кто и как посадил его на рейс Нью-Йорк – Москва. Скованная черепом кровь, обильно сдобренная алкоголем, толчками рвалась наружу.
«Фима? Сеня? Джордж? Нет! Не помню! И на чём я приехал из аэропорта? Голова раскалывается! Ничего, сейчас приду в офис, приму душ, и посплю часок. А потом буду выяснять. Неудобно, если всё же Жора. У-у-у-у! Моя голова! Прохожие вроде не замечают».
И прохожим, действительно не было до Иосифа никакого дела. Они проносились мимолётным сквозняком, каждый в своём направлении, не обращая на него никакого внимания. Знакомые дома шагали навстречу и проходили мимо со скоростью пьяного человека, отражая в своих витринах грузное тело с ухоженной седой бородкой.
Пройдя половину Тверской, и дойдя до Пушкинского бульвара, Иосиф по привычке бросил мимолётный взгляд налево. Туда, где за памятником великому поэту, неуклюже притаился самый известный кинотеатр страны. Под козырьком с гордой надписью «Россия» помпезно красовалось слово «Фильм».
«Черт! Не вижу названия. Что за фильм?», – расстроился Иосиф, и направился через площадь к величественной лестнице кинотеатра.
Подойдя ближе, почти вплотную, Иосиф прочитал: «Фильм московского режиссёра «СУД»», а под афишей: «сеанс в 12.00». И больше ничего. Ни актёров, ни режиссёра, ни сценариста. Ничего. И удивительно было то, что не было никого ни на лестнице, ни у входа. Иосиф посмотрел на часы. Его изысканные «Грандтуризмо» от Феррари показывали означенное время. Режиссёрское любопытство толкнуло к кассе, а продюсерская смекалка подмигнула: «Суд? Интригующе! Хороший ход! Надо взять на вооружение!». «Хороший ход!», – подтвердило сознание, вытисняющее остатки алкоголя. «Если бы я назвал свою «Историю любви» «Судом любви», интерес публики возрос, и я получил бы больше прибыли. Надо посмотреть картину. По интриге, возможно, Колька Золотарёв снимал, или хитрая бестия Серафима Рыжевская. Сейчас выясним».
Он подошёл к пустой кассе.
– Один, в центре зала. Сколько с меня? – спросил Иосиф, приветливо улыбаясь в окошечко кассира.
– Пятьсот рублей, – ответило окошечко.
Иосиф полез в кошелёк. В кошельке лежала мелочь в размере ста семнадцати рублей восьмидесяти копеек и две банковские карты. Одна банковская карта «Золотая Виза» – для больших покупок, вторая «Мастер кард» – для повседневных расходов.
– А у меня нет пятисот рублей, – сказал Иосиф, не желая идти в банкомат снимать деньги с карты.
– Тогда возьмите последний ряд. Сто семнадцать рублей восемьдесят копеек, – предложили за окном.
– Пожалуйста. Как раз, – ответил Иосиф, вываливая мелочь на ладонь.
В окошечке появился билет на дневной сеанс с надписью «СУД, последний ряд, центральное место».
– Какие у вас
