мною, но ее со счетов тоже не стоит сбрасывать…
Здесь Уильям Про скептически хмыкнул и, сославшись на дела, попрощался со мной. Я же, несмотря на путь в сотни километров, проделанный ради этой встречи, почувствовал неудовлетворение беседой. Что-то действительно важное профессор скрыл от меня. Но не пытать же его и не тащить на детектор лжи! Нет, я не обвинял Про, скорее, укорял сам себя за собственную несдержанность, когда во время разговора едва не расхохотался ему в лицо. Вот это уже был верх непрофессионализма. Видимо, я, в последнее время проведя несколько успешных расследований, до того уверовал в себя, что перестал следовать главным законам журналистики, а значит, и винить в нежелании Уильяма делиться со мной сокровенным должен был только себя.
Но зацепка была: до этой беседы я не связывал гибель животных с деятельностью человека, и если предположить невероятное, что суицид Форестера и Каталоне произошел в результате воздействия на них этого чертового психотронного оружия, то все вставало на свои места. Просто, все слишком просто! Так быть не могло! Почему тогда, если так легко смогли заставить людей совершить самоубийства эти некто… Нет, вопрос должен звучать по-другому. Почему виновные в гибели людей в результате воздействия на них загадочного аппарата проводят какие-то опыты на дельфинах, если их конечная цель – человек?
Глава 3.
Эффект «Покемона»
Нет ничего более злого, чем стремление осуществить во что бы то ни было благо.
Я позвонил своему знакомому из НАСА и попросил его, если такое возможно, посмотреть снимки со спутников района у южных берегов Австралии с 28 ноября по 2 декабря 2004 года, так как следующий этап моего расследования я решил посвятить «Океании». Роджер Кляйн сказал, что сможет их предоставить только через три дня. Это позволило мне заняться сбором информации.
Психотроника как наука меня заинтересовала настолько, что я решил подробнее разузнать о ней. Конечно, историческая хроника – дело хорошее, и я действительно был благодарен профессору Про даже за одну мысль о том, что за смертью дельфинов могли стоять люди, кроме всего, за направление, в котором мне следовало двигаться. Если он говорил свободно об этом вопросе, а значит, термин «психотронное оружие» сегодня не является секретом, а следовательно, стоит только начать искать, как данные появятся сами собой.
Я начал обзванивать различные ведомства, посещать библиотеки. Однако информации оказалось столько и такой необычной, что самостоятельно отделить зерна от плевел мне не представлялось возможным. Поэтому следующей моей задачей стал поиск человека, способного отмести заведомо ложную информацию. Наконец упорство мое было вознаграждено – мне удалось выйти на Стива Гроувера, который во времена холодной войны работал в ЦРУ и занимался вопросами, связанными с гипнозом. Помогла мне на него выйти моя бывшая девушка, договорившаяся с ним об интервью.
