бинтами существе они узнали Серафиму Ильиничну.
– Точно, это она, – сказала Тамара Ильинична. – Палата номер пять, я теперь вспомнила. Боже мой, что же это с ней? Она попала под машину?
И действительно, тело, распростертое перед ними на кровати, было на две трети замотано бинтами.
– Какой ужас! – прошептала Тамара Ильинична. – Ей не выкарабкаться.
В это время в палату вошел невысокий, средних лет мужчина с жидкими черными усиками и уютной лысинкой. В руках он держал букет цветов. Удивленно покосившись на Маришу и Тамару Ильиничну, он поставил цветы на тумбочку у кровати больной. Женщины посмотрели на него не менее удивленно. Этот мужчина был им явно незнаком.
– Позвольте, – обратился к ним мужчина. – Вы знакомые Киры?
– Что, простите? – переспросила Мариша, никакой Киры среди ее знакомых не было уже больше двадцати лет.
– Ну, вы сидите возле моей жены и плачете, я и подумал…
– Вашей жены?! – в ужасе воскликнула Мариша.
Ужаснулась она тому, что если Валериан был дрянь, то по крайней мере с ним было не стыдно показаться в обществе. А новое приобретение тетки даже для этого не годилось.
«Нельзя же в самом деле кидаться на первого встречного, даже если поссорилась с мужем и тебе грозит развод», – брезгливо сморщась, думала Мариша.
– А когда вы успели пожениться? – спросила Тамара Ильинична.
– Вообще-то мы не успели, – засмущался мужчина. – Но заявление уже подали.
– Заявление! – ахнула Мариша, представив, скольких трудов ей будет стоить прятать этого женишка, пока у тетки не пройдет приступ умопомрачения на почве развода и она не поймет, что этот хлюпик с усиками ей явно не пара.
– Да, – залившись румянцем смущения, сказал мужчина.
В этот момент из-под бинтов раздался приглушенный стон.
– Кирочка, что с тобой? – бросился к ней жених.
Мариша с мамой распахнули рты, ничего не понимая, но в этот момент открылась дверь в туалетную комнату, и оттуда появилась Серафима Ильинична с обмотанной бинтами головой. Да, это была их сестра и тетка, на сей раз ошибки быть не могло.
– Здорово вы тут напутали, – хихикнула Серафима Ильинична. – Я минут двадцать слушала под дверью, как вы рыдаете над совершенно чужой женщиной. Ну, и идиотки же вы. Как вы могли нас спутать, она же раза в три больше меня.
– Тетя, – строго уставилась на нее Мариша, – тебе что, можно ходить?
– Какая разница! – махнула рукой Серафима Ильинична, добираясь с помощью сестры до кровати. – Не писать же мне в судно. Терпеть не могу болеть, больниц и всего, что с этим связано. Просто не понимаю, как меня угораздило тут оказаться.
– Ты и в самом деле ничего не помнишь? – спросила Мариша.
– Кое-что помню. Например, у Валериана любовница – это я точно помню. Мы следили за ними и оказались у Обводного канала.
– Минуточку, –
