отсмеялась и снова обрела способность говорить, то поведала наконец причину своего веселья.
«Ну ты и серость! Конго – это республика, в ней царя по определению быть не может. У них там президент. Он, конечно, по факту царь и даже, возможно, бог для своего народа, но де юре – это демократическая республика. Я-то сразу просекла нестыковку и решила поинтересоваться, что именно имел в виду студент, когда заносил в графу „Отец» такой титул. И главное, парень приличный, вряд ли он хотел таким образом поднять свой авторитет в коллективе. Вот и пошла уточнять, в чем дело. Выясняется: студент по-русски не так чтобы хорошо понимает и еще меньше может сказать или написать. А папа у него… вождь племени. У них там этих племен еще много осталось. Так что бедолага себе всю голову сломал, пытаясь в анкете адекватный перевод соорудить. Понятно, что такие тонкости, как словосочетание „вождь племени», ему пока не осилить. Обратился за советом к старшекурснику, а тот то ли подшутить решил, то ли сам до шестого курса с русским языком до конца не разобрался, вот и посоветовал в анкету царя вписать».
Рассказчик утверждал, что сначала тоже хохотал, но не потому, что представил себе папу студента, а уже над формулировкой в графе «мать – домохозяйка», говорил, что на всю жизнь запомнил картину, которая у него моментально в голове нарисовалась: мамахен студента с огромным половником над котлом, из которого торчат чьи-то ноги.
Однако чтобы повеселиться часик, сначала нужно долго поработать, поэтому студент-фарцовщик тут же поинтересовался у секретаря: как у наследника вождя африканского племени с финансами, будет ли папуля присылать сыночку пуговицы из слоновой кости на бедность? Оказалось – нет, не клиент. Студент оказался чуть ли не беднее вьетнамцев, о нищете которых по студенческому общежитию ходили легенды. Даром что сын царя.
История произошла в 1967 году в Ленинграде. В педагогическое училище № 1 им. Некрасова «поступила» новая студентка. Звали ее Сарала Базрачары, и, в отличие от первого персонажа, у нее-то как раз с происхождением на самом деле все было в порядке. Ее отец был министром в Непале, человеком не просто богатым, а ОЧЕНЬ богатым. Непал – страна хоть и не большая, но исторически зажиточная, если можно так выразиться, тоже из бывших колоний. В то время, о котором идет речь, в Непал каким-то образом проник «призрак коммунизма», хотя как его туда могло занести – одному богу известно. В результате видения этого «призрака» в правительственных кругах стали потихоньку поговаривать о государственном перевороте, но именно потихоньку. При этом каждому понятно, что коммунизм в данном случае рассматривался исключительно как повод для очередного свержения кабинета министров, потому что вообще-то в Непале с незапамятных времен установился монархический строй, что устраивало как население, так и правящую верхушку. Какой при таком раскладе коммунизм? Курам на смех.
Но тем не менее, возможно
