хватит.
Мотоцикл покатился вперед, и водитель уже не мог до нее дотянуться. Он снова схватился за руль.
– Заставь ее лечь на заднее сиденье, – предложил он. – Я хотел бы потрогать еще кое-какие места.
Закрытый темным щитком шлем повернулся.
– Прибереги свои ласки для жены. – В голосе Синклера прозвучало удивление. – Поезжай домой и заставь ее стонать от наслаждения.
– Я не могу… – запинаясь, пробормотал мужчина. – То есть она не согласится…
– Откуда ты знаешь? Ты когда-нибудь предлагал ей заняться чем-то необычным? Отправляйся домой, к жене, и попробуй воплотить в жизнь все свои безумные фантазии. Удиви ее, хотя бы раз в жизни. Клянусь тебе, за это она будет любить тебя еще сильнее.
Синклер нажал на газ, и мотоцикл с рокотом понесся по улице. Чтобы не упасть, Женевьеве пришлось крепко обхватить его за талию. Ее грудь прижималась к мягкой и теплой коже его комбинезона. Юбка развевалась на ветру у нее за спиной. Теперь одежда совершенно не прикрывала ее тела. С таким же успехом она могла бы ехать абсолютно обнаженной.
– Остановитесь! – закричала Женевьева.
– Зачем?
– Я хочу застегнуть юбку и блузку.
– Думаю, что вам не стоит себя утруждать, – ответил Синклер. – Мы почти приехали.
Они остановились у высоких ворот. Синклер слез с мотоцикла и открыл их.
Мотоцикл медленно въехал на какой-то двор, напоминавший заброшенную строительную площадку. Это был маленький, вымощенный камнями участок земли, окруженный ветхими сараями и гаражными воротами.
Синклер посмотрел на Женевьеву, и она соскользнула с заднего сиденья. Он опустил подставку на мотоцикле, а потом закрыл ворота. Женщина долго возилась с пуговицами, пытаясь застегнуть блузку. Синклер подошел, встал рядом с ней, широко расставив обтянутые черной кожей ноги, и стал наблюдать за этим процессом. Лица его она не видела – его по-прежнему закрывал темный щиток шлема.
– Вам понравилось? Вы почувствовали, как это возбуждает? – спросил Синклер, с интересом глядя на нее.
Женевьева посмотрела на него.
– Что именно? То, что я вела себя как продажная девка, разъезжающая на мотоцикле? Конечно нет!
Он засмеялся.
– Леди, вы лжете.
Она знала, что он прав, однако ни за что не призналась бы ему в этом. Ей не хотелось признаваться в этом даже самой себе. Да, это ее завело. Женевьева была уверена в том, что ее никто не узнает, и поэтому чувствовала себя абсолютно свободной и раскованной. Она и представить себе не могла, что ласки незнакомого мужчины, который с таким усердием гладил ее грудь дрожащими пальцами, могут так ее возбудить.
Расстегивая шлем, Женевьева размышляла о том, что Синклер приготовил для нее на этот раз. Может быть, он собирается затащить ее в один из этих заброшенных сараев и уложить прямо на каменный пол? А иначе зачем ему было привозить ее
