ощутил себя немного виноватым, поскольку разглядывал ее, когда она об этом не подозревала. Во сне лицо Элеанор казалось невинным. Чистым.
Его грудь сдавило странное чувство. Чистое? Лукас удивился, что это слово вообще пришло ему в голову. Понятия чистоты и невинности исчезли из его жизни так давно, что он забыл, когда это случилось. Почему о них напомнила женщина, которая относится к нему с неприязнью?
Лукас хотел было разбудить ее, но Элеанор выглядела такой умиротворенной, что у него не хватило духу.
Вместо этого он продолжал любоваться ее стройной фигуркой. Его взгляд задержался на ее грудях, скрытых платьем, потом поднялся к карамельно-каштановым волосам, из которых торчали оранжевые палочки. Наверное, ей не очень удобно. У Лукаса возникло импульсивное желание вытащить их из прически и увидеть, какие длинные у нее волосы.
Он отмахнулся от этой мысли и нахмурился, осознав, что его руки уже потянулись к голове Элеанор. Лукас опустил их, расстегнул оранжевые ботинки, снял их и осторожно положил ее ноги на диван. Она тут же свернулась клубком.
Лукас почувствовал, как откликается его тело, и подавил желание. Он не собирался отрицать, что Элеанор его интриговала и что сегодня он получил столько удовольствия, сколько не получал уже давно. Но успех проекта означал для него слишком много, и ни одна женщина не сможет оказаться важнее.
Лукас снова вспомнил, как она отреагировала на его критику ее отеля. Возможно, в чем-то Элеанор была права, но он не мог согласиться с ней сразу, потому что привык считать себя во всем правым.
Лукас грустно усмехнулся. Когда это он успел стать самовлюбленным болваном?
Отнюдь не радуясь внезапной атаке совести, он сходил в спальню, принес покрывало и укутал Элеанор. К палочкам в ее прическе он не притронулся.
Элеанор проснулась и заморгала. Уж не смазал ли кто-нибудь ее веки клеем? Подняв руки, чтобы потереть их, она обнаружила, что ресницы слиплись. Значит, она легла спать, не смыв макияж. Чего раньше не случалось.
Все еще ощущая усталость, молодая женщина зевнула, перекатилась на бок и почувствовала, как натянулось платье. Элеанор окончательно проснулась и нахмурилась, осознав, что заснула в платье. И лежит на диване.
– Что за…
– Доброе утро, спящая красавица.
Вздрогнув, Элеанор прижала руку к груди. Ее взгляд метнулся к мужчине, который стоял, небрежно прислонившись к дверному косяку. На нем были брюки и белоснежная рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами. Элеанор видела достаточно мужчин в такой одежде, но почему-то только у Лукаса она отметила и ширину плеч, и узкие бедра. От него исходило нечто, притягивающее ее взгляд, – так же, как пламя свечи обладает некой притягательной силой для мотылька.
В мозгу Элеанор промелькнули события прошлой ночи. Ей снился сон о его ледяном отеле… И о нем…
Лукас отлепился от косяка и зашел в гостиную. Только тогда Элеанор заметила, что в руке у него стакан с водой, а в горле у нее сухо, как в
