шмотка одна. Десять баллов за скупердяйство».
– Понял, идиот? – прошипела Мила. – Я теперь публичный человек, не жаль несчастная. Кстати, я зарабатываю на порядок больше тебя. Какое право ты имеешь указывать, как мне собственные деньги тратить?
Костя прикусил язык, он прекратил ругать жену за непомерные расходы. Это с одной стороны, но с другой – Звонарев более не давал супруге денег на хозяйство. Милка не стала требовать, как она говорила, копейки. Ее гонораров за съемки вполне хватало на безбедную жизнь для всей семьи. Супруги сделали ремонт, купили хорошую иномарку и стали посещать дорогие магазины. Со стороны их жизнь казалась безоблачно счастливой, но Катя Симонян, близкая подруга Милы, знала, что благополучие касается лишь финансов.
Последний год Звонарева, придя к Симонян, с порога начинала закипать.
– Боже! Костя меня просто ненавидит. Денег не зарабатывает, благодарности ко мне не испытывает! Зудит целыми днями! Да еще мамаша его, ополоумевшая баба! Ноет и ноет, прямо домой идти не охота.
Первое время Катька пыталась помочь Миле и давала ей примитивные советы, типа:
– Съездите вместе отдыхать, быт убивает любовь.
Мила послушалась закадычную подругу, они с Костей отправились сначала в Париж, а потом в Испанию, на море. Но ничего хорошего из совместного отпуска не получилось. В Мекке влюбленных Звонаревы ежедневно ругались, а в Испании чуть не убили друг друга, споря по любому пустяку.
Вернувшись, Мила мрачно сказала Кате:
– Он не способен выдерживать меня более пяти минут рядом.
– Так разведись, – воскликнула Катька, – что вас держит вместе?
Мила вздохнула.
– Я его люблю.
– Глупости!
– Потом квартира.
Катька всплеснула руками.
– Господи! Ты с ума сошла! Ее можно разменять.
– Ага! И жить в дыре!
– Ты же вполне можешь себе сейчас любую купить, – напомнила Симонян.
– Ну да, – нехотя признала Мила, – оно вроде так!
– Что тогда не так?
– Машина…
– Милка! – окончательно вышла из себя Симонян. – Не пори чушь! Если мужик не способен находиться рядом с тобой, следует расстаться. За фигом мучиться? Ты же материально независима.
– А имидж?
– Чего? – не поняла Катька.
– Дура ты, – вздохнула Звонарева, – я звезда, следовательно, обязана думать о производимом на людей впечатлении. У зрителя сложился мой образ: милая, слегка наивная, чуть глуповатая особа, тонко переживающая неприятности, хорошая жена, замечательная невестка, преданная дочь. Если сейчас затеять развод, то это впечатление разрушится. Газеты начнут смаковать детали разрыва, и люди не пойдут на фильмы с моим участием.
Катя заморгала, но потом нашла нужные слова:
– Том Круз
