дней и ночей мы носились по воле ветра и волн и вновь очутились в Бретани. Герцог впал в гнев, по счастью, недолгий, но теперь по ночам к нашим покоям ставили стражу. Не знаю, что бы стало со мной. Ведь мы не властны в себе. Господь решает за нас, кто мы и как мы должны поступать. Верно, буря была мне указанием свыше. Мое время ещё не пришло. Я должен был ждать. Мне пришлось ждать лет пять или шесть. И вот что в особенности поразило меня и поражает теперь: сигнал пришел не с той стороны, с которой был должен прийти.
Отец замолчал. Генрих пошевелился и застонал. Чья-то рука погладила его по щеке. Он прильнул к ней и затих.
– Тогда Глостер стал королем под именем Ричарда Третьего. Дядя всегда о нем говорил, что это было чудовище. В самом деле, слухи ходили, упорные слухи, что он и родился не так, как рождаются все: ногами вперед, и уже тогда у него были зубы. Он был сухорук и немного горбат, это я видел сам. Правда, он был невысокого роста, но довольно красив, с тонким и умным лицом, сражался как воин и знал толк в военном искусстве. Я думаю иногда, что он мог бы стать выдающимся королем, но Господь распорядился иначе. Он был верен брату и несколько раз выручал его из беды. И вот, не успел Эдуард Четвертый, его брат, отойти в мир иной, как точно бес вселился в него. Его племянник должен был стать королем, но его в те дни не было в Лондоне, и ему ещё не исполнилось тринадцати лет. Какое-то время править за него должна была его мать, но её не любили. Она была в Лондоне и промедлила недели две или три вызвать старшего сына к себе, опасаясь, что толпа горожан не допустит его. Ричард этим воспользовался. Он поспешил в Лондон во главе сильного войска, которое составляли северные бароны, преданные ему. С ним встретились лорд Риверс и Ричард Грей, которые сопровождали наследника. Они хотели договориться. Но что они могли предложить? Вечером Ричард принял их вежливо, а утром арестовал, обвинив в том, что они намеревались отдалить от него короля. Надо отдать ему должное, он действовал быстро и смело, распустил свиту племянника, арестовал его офицеров и объявил, что займет при нем должность протектора. Напротив, королева вела себя глупо. С младшим сыном и пятью дочерьми она укрылась в Вестминстере, полагая, что может быть там в безопасности, а её брат и сын захватили несколько кораблей и бежали, вместо того чтобы драться, пока Ричард ничего не решил. Он привез Эдуарда в Лондон и колебался. Он собрал парламент. Парламентом был назначен день коронации. Вдруг отправил он. Эдуарда в Тауэр, отстранил канцлера Ротергема, архиепископа, привлек на свою сторону герцога Бэкингема и лорда Говарда, обещав наградить их землями неугодных вельмож. Он не постеснялся пойти против женщины, собрал королевский совет и обвинил в колдовстве королеву. Он показывал руку и уверял, что это порчу она навела и повредила её. Он задал вопрос, какой казни заслуживает эта колдунья, и когда ему ответили, что наказания, если только виновна, пришел в ярость, вызвал охрану и арестовал всех, кому не мог доверять. Одного тут же обезглавили во дворе, остальных бросили в Тауэр. Вскоре брак королевы объявлен
