хорошо… – попытался успокоить всех капитан. – До десяти! Это максимум, на что я могу пойти. Но только с письменного разрешения родителей или опекунов.
– А если… если нет родителей, – раздался дерзкий детский голос из толпы.
Капитан даже сразу не увидел, кто это сказал. Но один из мужчин тут же нагнулся в толпу и поднял оттуда маленького мальчишку, лет десяти, в изодранной и засаленной одежде.
– Куда мне деваться? – заявил мальчуган. – Мамку с папкой твари съели прямо перед Исходом, а старший брат на другом корабле служит. Я тоже хочу служить, только так я его смогу найти.
Вот тут-то нервы капитана и сдали – не контролируя себя, он схватился за голову и упер свой взгляд в пол.
Но сквозь отчаяние, из глубины души тут же начало подниматься новое чувство – озарение. Он вдруг понял, что перед ним весьма непростой выбор – взять на себя ответственность за всех этих людей, подвергнуть их смертельному риску, но может быть сплотить и дать шанс на спасение, или оставить все как есть, и тогда им всем придется решать свои проблемы и пытаться выжить самостоятельно. Подняв голову и обведя всех вокруг, капитан вдруг отчетливо понял, что выжить самостоятельно, тут навряд ли, кто сможет. Но его все еще терзали сомнения – вдруг он не прав, вдруг опытные руководители понимают и контролируют ситуацию гораздо лучше его. Ведь он всего лишь юнец, ни разу в жизни толком ничего и никого не организовавший. Как он может помочь этим людям? Только дать ложную надежду. Вдруг проблемы вовсе нет и все само разрешится, а все возможные неприятности он просто выдумал. Но для чего-то же эти люди собрались и пришли сюда?!
В этот самый миг он отчетливо увидел себя со стороны, глазами всех собравшихся здесь людей, и понял, что сдайся он сейчас – и они потеряют всякую надежду. В глазах собравшихся, он являлся сейчас не глупым, растерянным юнцом, а единственным представителем вооруженных сил, которые спасали их жизни все последние годы. Остальные отказались их защищать. И если он сейчас бросит этих людей, то все они проиграют, даже не начав бой. А так у них появится, хоть и мизерный, но шанс – может и не на жизнь, но на достойную смерть. Решение само пришло к нему – он не имеет права отказать никому. Да это будет не армия, но они будут вместе.
– Хорошо! – вдруг сказал он, и, посмотрев на людей, понял, что все, затаив дыхание, смотрят на него. – Мы возьмем всех! Никаких ограничений!
Вся толпа разом выдохнула от облегчения – капитану даже показалось, что он почувствовал легкое дуновение ветерка от этого общего вздоха. Все тут же бросились поздравлять друг друга, а прапорщик Корнелюк, воспользовавшись заминкой быстро пробрался к своему начальнику.
– А как мы их всех вооружим и экипируем? – шепотом спросил он.
– Я не знаю… – капитан пожал плечами.
– А кормить их чем будем?
– Я не знаю…
– А?…
– Я! НЕ! ЗНАЮ!!! – прервал поток вопросов капитан.
Он
