Она прекрасно знала, что в деревушках, подобных Флетбери, все надо делать, как можно раньше. К восьми-десяти часам утра все лавки – хлебопекарни, сыроварни, рыбокоптильни – если таковые имелись, закрывались. Впрочем, это и понятно – товар продан, и за работу, чтобы завтра опять было, чем торговать. Хозяйки спешили затариться продуктами и обсудить последние деревенские новости. А вот к вечеру наоборот открывались питейные заведения, где собирались исключительно мужские компании, чтобы тоже обсудить последние деревенские сплетни.
Как только Адриана вошла в маленькую уютную лавочку, торгующую свежим хлебом – нашла ее исключительно по запаху – три покупательницы и хозяйка сразу смолкли, хотя до ее появления о чем-то оживленно беседовали. Адриана предположила, что обсуждали ее, точнее Дезире Беннетт.
Она с любопытством уставилась на стеллажи с выпечкой – такого разнообразия не встречала даже в городских лавках – тут тебе и деревенский круглый ржаной хлеб, и подовый, и отрубной, и ситный, который к своему столу приобретали исключительно богачи. А про изобилие мелкой сдобы и говорить и не приходилось. Адриана судорожно сглотнула слюну – не мудрено, что вчера Дезире, не удержавшись, съела целых три булочки.
– Три… нет пять булочек с сезамом, – сказала она, – и булку подового хлеба.
Адриана аккуратно упаковала товар в свою сумку.
– А сыр, не подскажете, где можно прикупить? – спросила она, мило улыбнувшись посетительницам лавки.
– Я провожу, – вызвалась одна из покупательниц и, взметнув юбкой просыпавшуюся муку на деревянном полу, направилась к выходу.
«Удача», – обрадовалась Адриана и поспешила за ней.
– Какое горе, какое горе, – запричитала женщина, как только они отошли от лавки на приличное расстояние. – Господин Беннетт так любил своих крошек. Им прочили такое обеспеченное будущее. Сам нынешний граф приглядывался к девочкам. Поговаривают, что это дух старика-графа расправился с сестрами, не желавшего, чтобы его потомок женился на одной из сестер, – тараторила она без остановки, пока неспешно провожала свою спутницу к лавке молочника.
– А при чем тут дух старого графа? – не удержалась от вопроса Адриана.
– Так как же… – женщина непонимающе взглянула на нее, а потом махнула рукой. – Я и забыла, что вы приезжая. У нас в деревне эту историю все знают.
Она набрала в грудь побольше воздуха и снова быстро заговорила.
– Ходят слухи, только это не слухи вовсе, что, Хукс Беннетт – незаконнорожденный сын старого графа. Старик безумно любил его мать, то есть вашу бабушку. Невероятно красивая была женщина, вот граф голову и потерял от ее красоты. Задаривал подарками, драгоценностями, а вот к самому сыну оказался абсолютно равнодушен, не нужен тот был ему. У него и законных наследников хватало. А когда умирал, то строго-настрого наказал сыновьям и внукам не связываться с местными деревенскими красотками.
