заранее, а созидаются в процессе творчества как моменты становления художественного целого.
Его внутреннее единство традиционно связывается с общей всеохватывающей идеей, своеобразно выражающейся в каждом составном элементе и в их взаимной соотнесенности. Но специфика идеи литературного произведения заключается в том, что единственно возможной формой ее существования является словесно-художественный образ в его материально ощутимой, эстетически значимой организованности. Особая объективированность момента возникновения целостности, о которой говорилось выше, как раз и связана с тем, что здесь сразу же возникает динамическое единство противоположностей: идеи и организующего принципа построения и развертывания произведения, так что общая идея соотносится с единством эстетической деятельности, созидающей художественную форму целого, сплачивающей его предельную смысловую глубину и самую что ни на есть материальную поверхность.
Именно здесь один из первых подходов к особому содержанию понятия «стиль литературного произведения»: Если "литературное произведение … стремится к тому, чтобы в каждый данный момент предстать целиком перед читателем или слушателем" 5 (выделено мной. – М. Г.), если в каждом таком моменте своеобразно развертывается и проявляется художественная целостность, то стиль – это и есть непосредственно ощутимое присутствие и выражение этой целостности в каждом составном элементе произведения и в законченном произведении в целом.
Можно наметить в связи со сказанным три основных направления разработки данной категории в соответствии с той трехступенчатой системой отношений в художественном целом, о которой говорилось выше.
Важна прежде всего конкретизация различных форм возникновения целостности, детальный анализ материалов творческого процесса с точки зрения разнокачественности тех первоэлементов, которые становятся источником последующего саморазвития целого. Тезис о возникновении целостности в первоэлементе ни в каком случае не означает, конечно, абсолютной заданности и предрешенности содержания и формы художественного произведения. Ведь процесс его создания – это обязательно развитие, но развитие не просто от части к целому, а свободное становление.
Качество и степень свободы такого саморазвития существенно отличаются друг от друга в различных творческих системах. При типологическом сходстве «определяющей точки» Гёте и «магического кристалла» Пушкина в то же время пушкинские стихи:
И даль свободного романа
Я сквозь магический кристалл
Еще не ясно различал —
и сходные с ними фетовские строки:
И не знаю сам, что буду
Петь, но только песня зреет —
могут быть противопоставлены, например, своеобразной автохарактеристике стиля Тютчева:
Ширококрылых вдохновений
Орлиный,
