заглянул ей в глаза. Камилла поняла, слегка опустила ресницы – разрешила. Он поцеловал. Сначала нежно, отстранился, посмотрел ей в лицо и снова – напористо решительно страстно. Провел пальцем по ее щеке, она отвернулась. Взял в ладони лицо, повернул к себе. В ее глазах растерянность, смятение, слезы.
– Люблю тебя. Ты знаешь. Обещал Камо не мешать. Не смог, не удержался. Ты любишь его?
Камилла молчала. Встала, быстро пошла к вертолету.
– Ответь! – парень догнал, схватил за руку. – Ты не уверена! Я видел по глазам.
Девушка вырвала руку:
– Да! Люблю его! Не смей нам мешать!
Юрка остановился, вдруг возникла какая-то слабость, подкосились ноги. Сел на снег. Нет, не может быть, что все кончено. Она сама не знает, что говорит. Он видел, чувствовал, когда целовал, она хотела этого. Девчонка просто боится. Сама себя, своих чувств. А если нет? В голове было пусто. Померкли краски. Все вокруг стало черно-белым. Белый снег, черные деревья, черный вертолет. И только она – яркая искра, как слабый лучик надежды.
Глава шестая
Следующая остановка у охотничьего балагана. Валеркина семья перебиралась сюда, в глухую тайгу на весь сезон. Отец с сыном охотились, мать выделывала шкурки, шила шапки, вышивала бисером якутские орнаменты. Сколько модниц в поселке щеголяло в шикарных, расшитых ее руками унтах.
За долгие годы зимовье обросло посильным комфортом. Кроме добротного домика из лиственного кругляка появились баня, дровяной сарай, огород. В холодных сенях тесно стояли бочки и ящики с засоленными груздями, карасями, черемшой. Когда морозы устанавливались, соленья выкладывали в большие тазы, замораживали, потом перегружали в большие фанерные ящики, коробки и хранили до самой весны. Так же поступали и с молоком на якутских фермах – круглые ледяшки развозили по магазинам. Покупатели обычным делом просили не налить, а отрубить пару килограммов. В самом углу сеней большой короб с замороженной брусникой. Ее запасали много: она была панацеей – средство от температуры, витамин С, кисло-сладкая приправа к лесной дичи и оладьям.
Камилла любила тетю Шуру – так звали Валеркину мать. Рано осиротевшая девочка тянулась к этой доброй простодушной женщине. Делилась с ней своими детскими секретами, а позднее прислушивалась к советам, постигая премудрости женского существования.
Камилла доставала подарки – черную бархатную ткань, разноцветный бисер, внушительный пакет с конфетами и чаем. А мужчины выгружали из вертолета ящики с тушенкой, сгущенным молоком, макаронами. Новый бензиновый генератор был как нельзя кстати. Теперь можно читать вечерами при свете лампочки. Счастливый Валерка тащил стопки книг. Камилла усмехнулась: «Тащи, тащи – книги подбирала бабушка. Классика – поучительная и познавательная». От себя девушка, сжалившись, добавила несколько томиков фантастики, которую парень любил до чертиков.
Валерка
