в ее устах доставил ей такое же нежданное удовольствие, как и самому Митчелу. Он прислонился бедром к противоположной балюстраде и сложил руки на груди.
– Что? – откликнулся он, смирившись с необходимостью, прежде чем затащить ее в номер, назвать несколько языков, которыми владел.
– Почему вы называете себя гибридом? – прошептала она, доверчиво подняв к нему лицо.
– Потому что я американец по рождению и европеец по воспитанию.
Она кивнула, словно удовлетворившись ответом.
– У вас есть братья и сестры?
Расстроенный и раздраженный неожиданным оборотом, который приняла беседа, Митчел коротко ответил:
– В общем, нет.
– В общем, нет, – повторила она и шутливо поинтересовалась: – Как насчет отца и матери?
– Тоже нет.
– И вообще никаких родных?
– Да какая вам разница, черт возьми?
– Полагаю, никакой, – пожала она плечами, но в голос закрались нотки грусти и отрешенности. У Митчела сложилось отчетливое впечатление, что по какой-то причине дальнейший отказ отвечать на вопросы станет тяжким доводом против него в том решении, которое она сейчас старается принять.
– У меня есть невестка, племянник и внучатая тетка, – сухо сообщил он, отказываясь признавать существование деда.
– Как у вас могут быть невестка и племянник, если нет ни братьев, ни сестер?
– Куда ведет эта беседа? – спросил он вместо ответа.
– Может, вы служите в ЦРУ или занимаетесь поисками людей, пропавших без вести?
Если бы не усталость и злость, он наверняка рассмеялся бы.
– Ни в коем случае.
– Нет, разумеется, нет, – весело заключила она, вставая, – иначе приготовили бы гораздо более правдоподобную легенду, верно?
Митчел встал и нетерпеливо дернул плечом.
– Вы всегда так любознательны?
Это прозвучало тонко замаскированным упреком и предупреждением отвязаться.
И Кейт отвязалась, в прямом и переносном смысле.
Отвернувшись, она взирала на холодную реальность ситуации, никак не желавшей превращаться в романтическую идиллию, о которой она мечтала несколько минут назад. Все, чего он желал, – провести с ней час-другой в постели. И интересовала она его как вполне подходящий сексуальный партнер. В какой-то момент она вдруг подумала, что, может, стоит довольствоваться этим, но вспомнила, сколько боли, неопределенности и грусти ей придется вынести по возвращении в Чикаго. Не стоит добавлять к этому унижение и угрызения совести!
Язык ее тела читался безошибочно, и Митчел внезапно решил, что на этом и стоит закончить вечер. Так гораздо лучше. Мало того, он почувствовал нечто вроде облегчения, что вечер закончится именно так. Завтра, когда они будут на Сен-Мартене, он вполне успеет насладиться ею, морально и физически.
– Становится поздно, – спокойно напомни
