принимать средства, вызывающие эйфорию. Они и без того испытывали голод в отношении пищи для мозга. Употребление подобных средств отнюдь не навязывалось сверху, как можно было бы ожидать в условиях диктатуры, инициатива шла снизу[62]. Так называемый векамин произвел эффект разорвавшейся бомбы, распространившись молниеносно, словно вирус, и очень скоро превратившись в нечто обыденное, вроде чашки кофе. «Первитин стал сенсацией, – говорил один психолог. – Он очень быстро проложил путь к самым широким кругам потребителей. Учащиеся принимали его, чтобы снимать напряжение и усталость при подготовке к экзаменам; телефонистки и медсестры – чтобы бороться со сном во время ночной смены; работники, занимавшиеся интенсивным физическим или умственным трудом, – чтобы поддерживать работоспособность на как можно более высоком уровне»[63].
Секретаршам первитин помогал быстрее печатать на пишущей машинке, актерам – взбадриваться перед выходом на сцену, писателям – просиживать ночи напролет за письменным столом, рабочим, стоявшим у конвейеров крупных заводов, – повышать производительность труда. Этот стимулятор проник во все слои общества. Упаковщики мебели упаковывали больше мебели, пожарные энергичнее тушили пожары, парикмахеры быстрее стригли волосы, ночные сторожа больше не засыпали, машинисты паровозов больше не роптали, а водители-дальнобойщики почти без перерыва гнали свои грузовики по построенным в рекордные сроки автобанам. Врачи лечили самих себя, предприниматели, чтобы продержаться от одного совещания до другого, регулярно употребляли стимуляторы, как и партийные боссы, и даже члены СС[64]. Эти средства снимали стресс, усиливали сексуальный аппетит, искусственно повышали мотивацию.
Один врач писал: «Экспериментируя на самом себе, я явственно ощущал приток как физической, так и умственной энергии, что вот уже полгода побуждает меня рекомендовать первитин коллегам, работникам физического и умственного труда и особенно, для приема время от времени, соотечественникам, которые подвергаются чрезмерным нагрузкам, – ораторам, певцам (если они испытывают волнение перед выходом на сцену) и экзаменующимся […]. Одна дама принимала стимулятор (примерно 2 × 2 таблетки) перед вечеринками. Другая (весьма успешно) – по утрам (до 3 × 2 таблетки), перед тем как ей предстоял трудный рабочий день»[65].
Первитин стал симптомом формирования общества достижений. На рынке появились даже глазированные конфеты пралине, начиненные метамфетамином. На одну единицу этого удовольствия приходилось четырнадцать миллиграммов метамфетамина – почти в пять раз больше, чем содержалось в одной пилюле первитина. «Хильдебрандт-Пралине всегда приносит радость» – так звучал слоган рекламы этого весьма действенного лакомства: Mother’s little helper[66]. Согласно бойко составленной рекомендации, следовало съедать от трех до девяти конфет, при этом указывалось, что, в отличие от кофеина, это средство безвредно[67].
Snelders Stephen, Pieters Toine. Speed in the Third Reich: Methamphetamine (Pervitin) Use and a Drug History from Below // Social History of Medicine Advance Access, 2011.
«Именно в этих профессиях метамфетамин является на сегодняшний день чрезвычайно популярным». См. также: Müller-Bonn Hermann. Pervitin, ein neues Analepticum // Medizinische Welt. Heft 39, 1939. S. 1315–1317. Цит. по: Holzer, a. a. O. S. 230; Pieper, a. a. O. S. 115.
Seifert W. Wirkungen des 1-Phenyl- 2-methylamino- propan (Pervitin) am Menschen // Deutsche Medizinische Wochenschrift. Bd. 65. Heft 23, 1939. S. 914 f.
Neumann Erich. Bemerkungen über Pervitin // Münchener Medizinische Wochenschrift. Heft 33, 1939. S. 1266.
«Маленький мамин помощник» (англ.).
Eichholtz Fritz. Die zentralen Stimulantien der Adrenalin- Ephedrin-Gruppe // Über Stimulantien. Deutsche Medizinische Wochenschrift, 1941. S. 1355–1358. См. также: Reichsgesundheitsblatt. № 15, 296 (1940). По распоряжению Имперского управления здравоохранения было прекращено производство конфет со слишком большой дозировкой. Со своей стороны фирма «Хильдебранд» выбросила на рынок продукт «Шо-Ка-Кола», который присутствует там по сей день.
