записи в дневниках Елизаветы. Это раз. Два – это карта. Лететь легко, трудно прокладывать маршрут.
«Значит, карта-десятиверстка… Путеводитель по княжеству Ижорскому… И вот еще что, надо приготовить термос с кофе и взять радиоприемник, а то со скуки помрешь!»
Следующие четыре часа она усердно изучала документы и фотографические снимки, и постепенно в голове Лизы начал возникать непротиворечивый образ ее «милой семейки». А, исходя из этого, выстраивался и «модус операнди»[5]. В три часа Лиза уже точно знала, с кем, как и о чем она будет говорить, где промолчит, а где нахамит.
«Что ж… Недурно! Но что надеть?»
Однако и этот вопрос разрешился сам собой. Если вести себя так, как задумала Лиза, к столу она выйдет в парадно-выходном мундире для ношения вне строя, без кортика, но с орденскими планками и «Полярной звездой» с лентой на шее под стоячим воротником и с самим орденом над верхней пуговицей кителя. Значит, надо взять с собой также фуражку, перчатки и черные туфли на низком каблуке, пижаму и халат – ведь наверняка придется остаться ночевать, – и какой-нибудь симпатичный наряд на утро, чтобы дамам стало завидно. Ну, а для полета у нее имелся очаровательный костюм в стиле стимпанк. Темно-зеленые брюки галифе с высоким – чуть ли не под грудь – поясом, коричневые сапоги, белая шелковая рубашка, которую ради разнообразия можно надеть прямо на голое тело, кожаная куртка пилота, шелковый черный шарф, перчатки с крагами и кожаный шлем с очками. Гоглы, впрочем, были непростые, а с изменяемой цветностью и кратностью увеличения. Дорогие, редкие – хрен достанешь и за деньги – летные очки венецианской работы.
«О! Как я могла забыть! Последний штрих!»
Лиза открыла сейф, достала револьвер, проверила, зарядила, вернула в кобуру и положила вместе с кожаным поясом рядом с другой одеждой, приготовленной на кровати…
Как и следовало ожидать, прибытие Лизы вызвало фурор. Особенный восторг выказали дети, а их тут было много. Они с криками, переходящими в вопли, гурьбой высыпали из дома, вихрем пронеслись, роняя друг друга, по лужайке и тут же окружили автожир.
Лиза заглушила двигатель, что для паровых машин отнюдь не то же самое, что для двигателей внутреннего сгорания, откинула колпак и вылезла из кокпита, довольно ловко спрыгнув на землю и никого из детворы при этом не покалечив.
– А говорили, что спилась…
Лиза оглянулась через плечо. Прямо за спиной – ну может быть, всего в метре от нее – стояла Варвара. Вредина Варька приходилась Елизавете двоюродной сестрой и в детстве постоянно ее ревновала ко всем подряд, – к другим детям и ко взрослым, – завидовала, норовила навредить. Тем более обидно было узнать, что Петр изменил Елизавете именно с этой дебелой сисястой бабой. Впрочем, еще обиднее было то, что не просто переспал, а женился, разведясь, и уже лет пять живет с ней, регулярно производя на свет отпрысков, некоторые из которых крутились сейчас около автожира.
– Я
Modus operandi – латинская фраза, которая обычно переводится как «образ действия».
