что он сразу поймет, что этот враг – ты!
Пот на лице Арманзель мгновенно стал обжигающе ледяным.
– За что же, Ваше Высочество?! – придушенно прошептала женщина. – Я же королевскую волю выполняю…
– Пока ты со мной – приказываю я! – отрезала Альбина и, почувствовав, что сопротивление сломлено, добавила. – Задерни занавеску, я переодеваюсь!
Когда последний спешившийся всадник скрылся в дверях трактира, чтобы промочить горло за здоровье так кстати занемогшей принцессы, из-за занавески, пугливо оглянувшись по сторонам, торопливо выскользнула высокая тоненькая девушка в длинной юбке из грубой коричневой шерсти и белой кофте с продетым в горловину витым красным шнурком. Неровно сделанные большие кисти, которыми оканчивался шнурок, свисали почти до пояса и составляли единственное украшение наряда. Голову девушки покрывал чистый белый платок, из-под которого упрямо выбивались несколько каштановых завитков. От посторонних глаз девушку целиком закрывала широкая фигура Арманзель.
– Ваше Высочество! – умоляюще прошептала она. – Помните, Вы обещали! Заглянете и сразу – назад. Ну что вам пользы в моей смерти! Ну поставят на мое место какую-нибудь сушеную дуру…
– Ладно, не ной! – также шепотом оборвала ее девушка. – Как обещала, так и сделаю. Пусти!
Толкнув тяжелую, разбухшую дверь, Альбина на мгновение задержалась на пороге. Она понимала, что этого нельзя делать ни в коем случае, если она не хочет обратить на себя внимание посетителей трактира, но запах, ударивший по ее чувствительным ноздрям, был так силен, что она с трудом удержалась от того, чтобы тут же не выбежать обратно. Сначала ей показалось, что этот отвратительный тяжелый запах идет от еды, стоявшей на столах в грубых глиняных тарелках и крутобоких приземистых горшках, исходивших паром.
Справившись с собой, принцесса перешагнула порог, отошла чуть вправо от двери и скрылась в тени огромной рыбачьей сети, зачем-то прибитой на стену и складками свисавшей от потолка до самого пола. В углу стоял разлапистый чугунный якорь, а еще на одной стене скалилась хищной улыбкой жирная русалка, грубо намалеванная прямо на досках.
Вспомнив название трактира – «У старого капитана» – Альбина вынуждена была признать, что все эти странные вещи служат, по всей видимости, для украшения помещения.
До сих пор она задерживала дыхание, но поскольку не дышать совсем человек не может, принцесса собралась с духом и еще раз втянула в себя воздух трактира. И тут же ее тонкий, уже адаптировавшийся нюх подсказал ей: еда в дымящихся горшках пахнет вовсе не противно. Одновременно, невольно вздрогнув всем телом, принцесса догадалась – воняют сами люди. Несмотря на годы, проведенные в Фъёберрене, ее жизненный опыт был слишком невелик, чтобы подобрать определение этому запаху. Нездоровье – единственное слово, которое скользнуло по поверхности сознания. Невольно она вспомнила, что придворные принимают ванну три раза в день – утром, по окончании
