Женя уткнулась в плечо подруги и грустно всхлипывала от жалости к себе. – Она мне тут кое-что рассказала… Ты бы на моём месте, наверное, попробовала его отбить. Но даже если у меня это получится, что делать с призраком Марины, как с ним жить? Да и Дэн… Ты думаешь, я такая глупая и не понимаю. Нет, я себя не обманываю, я знаю, что он просто ждёт, пока она позовёт его обратно. Он страдает без неё, ищет утешение со мной и пытается наладить свою жизнь. А она просто-напросто с ним играет. Не знаю, может быть, хочет что-то доказать. Посмотри, Марина ведь даже не особо волнуется из-за моего присутствия. Видно, что ей неприятно, но не более. Она держит его на коротком поводке, полностью уверенная в его любви и эмоциональной верности. Ведь стоило ему её увидеть, как он тут же обо мне забыл и целовался с ней у всех на виду. Алина, я такая идиотка! Строила из себя невесть что, а он даже в Питер приезжал не из-за меня. Он приезжал к ней. Мне бы понять это раньше, до того, как стало поздно. Хотя, что уж отрицать, поздно было ещё в Финляндии, с самого начала было поздно! Я не хочу его любить. Мне горько, стыдно и невероятно страшно за своё будущее. Это ведь так унизительно. Вот если бы он меня ненавидел или отвергал, но он так хорошо ко мне относится, с таким уважением и страстью. И от этого ещё больнее. Когда я с ним, мне кажется, что всё прекрасно, но как только вижу их вместе… Ты только не ругай его, ладно? Дэн хороший человек, он не хочет меня обидеть, просто ничего не может поделать со своими чувствами. Я уверена, что он наверняка сам бы хотел, чтобы было по-другому. Мне кажется, он даже пытался добиться этого со мной, но оказался бессилен. Сердцу не прикажешь, уж я-то знаю. А вообще, это так грустно и несправедливо: Петя любит меня, я люблю Дэна, Дэн любит Марину, а Марина – неизвестно кого, скорее всего, только себя. Странная получается цепочка, и что выходит? Все в ней останутся несчастными? – Женя подняла на Алину полный надежды взгляд, но подруга лишь глубоко вздохнула. Было видно, что ей есть что сказать, но это наверняка бы ранило её ещё больше.
– Всё будет хорошо. Забудь сегодня обо всех. И прекрати себя сравнивать с этой… Учти, – улыбнулась она, – если ты перекрасишься и догонишь меня в росте, я с тобой дружить перестану. У нас в компании всё слишком гармонично. И вообще, знаешь, я где-то слышала, что если всё время улыбаться, то можно обмануть мозг, потому что он будет считать, что ты счастлива. Так что давай, натяни улыбку и пойдём одурачим вселенную.
Что Жене оставалось. Правда, Алине-то легко было говорить. Её отношениям с Серёжей можно было только позавидовать, да и внешностью она мало чем уступала Марине. Высокая, белокурая, в светло-сиреневом платье, выгодно подчёркивающем шикарную грудь. Все, решительно все, как казалось Жене, словно были из высшего света, и только она на этом балу являлась случайным и нелепым гостем.
Узкие джинсы и простая шёлковая блузка богатого синего цвета с причудливым вышитым узором.
