ибо получает полноту и завершение лишь тогда, когда обращено на мыслимое, а без этого оно представляет собой простую неопределённую возможность, подобно зрению (не имеющего, на что смотреть); оно становится определённым и актуальным лишь в акте созерцания мыслимого. Вот почему говорится, что от неопределённой двоицы и единого (классообразующего начала) произошли все идеи и числа, то есть ум. Ум, таким образом, есть бытие не простое и единое, а множественное, есть синтез, хотя, конечно, ноуменальный синтез, так как он созерцает многое. Он, кроме того, и сам есть ноумен (наименование), но такой, который мыслит и, значит, представляет в себе двойственность (В данном случае, двойственность выражается через слово изречённое, публичное, слово высказанное для всех и слово внутреннее, слово для себя, мыслительное слово)».
Первейший ноумен, ноумен Первоединого (ноумен Вселенной), имея «раздельное разумение себя, которое, пожалуй, есть мышление, но мышление, находящееся в вечном покое и совсем отличное от мышления ума», «пребывает в самом себе неизменно даже тогда, когда производит другое бытие; производит же он другое именно потому, что сам при этом остаётся, так сказать, ещё более тем, что он есть. А так как он остаётся ноуменом, вообще – мыслимым, то произойти от него может не что иное, как мышление и только мышление, и тогда это мышление, существуя и мысля то начало, от которого произошло (другого предмета для себя оно и не может иметь), становится вместе и мыслящим умом, мыслимым ноуменом. Но это второй ноумен отличается от первого и есть лишь копия его, образ
Первое начало, значит, выше самой сущности; оно есть только потенция, всемогущая причина всего существующего, и уже рождённое им есть это всё существующее.
Ум нераздельно соединён с сущим, ибо истинно/сущее не что-либо мертвое, лишённое жизни и мысли. Но такое, в котором бытие и ум нераздельны и составляют одно. Ноумены ведь не существуют прежде ума, который их мыслит, как чувственные вещи существуют прежде ощущения, которое их воспринимает, но ум сам есть совокупность всех ноуменов, так как идеи их он воспринимает не откуда-либо извне (а содержит в самом себе) … Ум существует совместно со своими ноуменами; он тождествен им и составляет с ними одно, как и наоборот, ноумены не существуют без своего субстрата (ума)» (5. 4. 1—2).
А. Ф. Лосев: резюме на труды античных мудролюбов
Учение об эйдосе как об умной картине, подразумевает связанность слова с самотождественным ему предметом, что позволяет выразить идеи диалектики в законах тождества в различии, и различия в тождестве, в которых открывается самое главное правило диалектики – антиномическое противопоставление «одного» – «иному».
При всей противоположности методов диалектического и мифологического мышления неоплатоников, они умело вскрывали диалектическую сущность древних мифов. Неоплатоники ведали, что диалектика, в мысли своей, конструирует любой
