не отдам эту боль. Потому что, лишившись ее, я останусь без счастья любви.
Мне хорошо. Меня накрыла теплая волна. Волна любви.
Виталька, вот они твои Волны и Небо. Взлет над самим собой и прозрачно сверкающая водяная гора, что накрывает и смывает с души все лишнее, все, что не нужно, что мешает в Пути.
Я прожил не двадцать восемь лет. Полтора месяца.
Как изменился мир, и как меняюсь я.
Такой осторожный и уравновешенный. Такой мастер лавировать в потоках жизни и находить нужные течения, презирающий тех, кто имеет глупость плыть против них. Такой боязливый и нерешительный.
Где ты, Олег, образца 97 года?
Куда ты скрылся, куда ушел? И не вернешься ли назад?
Надеюсь – нет.
Я не хочу с тобой встречаться.
Никогда.
Но тогда, в декабре, я еще был им.
Я только начал нащупывать новые тропки.
Придя 16 ноября на толчок и стеснительно подав тебе коробочку с кольцами. Ты достала их и долго любовалась, примеряя на пальцы и тихонько улыбаясь. Вот только глаза твои были печальны, и красные прожилки выдавали недавние слезы. Ты делала вид, что все у тебя хорошо, и я ничего не спросил, убедив себя в том, что нельзя лезть в душу человеку, если он ее не хочет открывать. Дурак. Или трус. Моего ума и смелости хватило лишь на то, чтобы предложить:
– Выбирай, какое тебе больше нравится.
Ты вскинула на меня глаза, в которых за наигранной веселостью и затаенной печалью мелькнула искорка радости и теплоты. Так я получил первую положительную оценку в твоей школе…
Забегая к тебе чуть ли не каждый обеденный перерыв, чтобы, якобы, узнать, как продаются безделушки, а на самом деле посмотреть на тебя, услышать твой голос, улыбнуться тебе, случайно встретиться с тобой глазами и убежать, пожелав тебе счастья…
Работая по вечерам над новыми и новыми украшениями, чтобы иметь повод принести их тебе и еще раз тебя увидать.
Мне было наплевать на деньги, и потому они пришли ко мне. Я вскоре понял, что могу зарабатывать ремеслом больше своей зарплаты. Это ничего не меняло – я всегда предпочитал стабильность даже оправданному риску. Но ты однажды заметила, что многие покупатели хотели бы сделать личный заказ, а тебе трудновато торговать без напарника…
В тот же день я написал заявление об увольнении.
И началась жизнь.
Радостная, от того, что я по несколько часов в день проводил рядом с тобой.
Неприятная, из-за необходимости работать продавцом и общаться с людьми.
Уже тогда я начал понимать, что это неспроста. Что жизнь начала новый урок и ты в нем – учитель, стимул к движению вверх.
Я ломал себя.
И это было в кайф.
Я сдирал с себя ошметки задубевшей старой шкуры.
И новая шерстка была пушистая и повышенной
