и вулкан стал островом.
Взрывное обрушение Стронгиле и пирокластические потоки вызвали мощное цунами, обрушившееся на острова в Эгейском море. В атмосферу было выброшено огромное количество вулканического пепла достигшего берегов Африки, Малой Азии, Балканского полуострова, Китая, Гренландии и даже западного побережья США. Наблюдатели в древнем Китае сообщали о темных тучах закрывших Солнце и погасивших дневной свет.
Все острова в радиусе двухсот километров от Санторина, включая остров Крит, покрылись толстым слоем пепла. На всём Средиземноморье температура упала на несколько градусов и возник эффект вулканической зимы длившейся два года. Повсеместно случился неурожай и цивилизация на Крите пришла в упадок, став легкой добычей пришедших с материка эллинов. Минойская трагедия стала прообразом мифа об Атлантиде, о которой первым поведал древнегреческий учёный Платон.
«Через море это в те времена, возможно, было переправиться, ибо еще существовал остров, лежавший перед тем проливом, который называется на вашем языке Геракловыми столпами.… На этом-то острове, именовавшемся Атлантидой, возникло удивительное по величине и могуществу царство, чья власть простиралась на весь остров, на многие другие острова и на часть материка, а сверх того, по эту сторону пролива они овладели Ливией вплоть до Египта и Европой вплоть до Тиррении.… Но позднее, когда пришел срок для невиданных землетрясении и наводнении, за одни ужасные сутки вся ваша воинская сила была поглощена разверзнувшейся землей; равным образом и Атлантида исчезла, погрузившись в пучину». Платон «Тимей», около 360 года до н.э.
Извержение Стронгиле вдохновило древнегреческого поэта Гесиода (VIII – VII века до н.э.) на создание поэмы «Теогония». В ней он описывает битву великанов и богов на горе Олимп со всеми соответствующими вулканическим извержениям явлениями. В поэме можно найди указание местоположения поля битвы и Тартара, до которого несколько дней пути по морю охраняемого его владыкой Посейдоном.
«…Молнии сыпля, пошел Громовержец-владыка. Перуны, Полные блеска и грома, из мощной руки полетели
Часто один за другим; и священное взвихрилось пламя. Жаром палимая, глухо и скорбно земля загудела, И затрещал под огнем пожирающим лес неиссчетный. Почва кипела кругом. Океана кипели теченья
И многошумное море. Титанов подземных жестокий
Жар охватил, и дошло до эфира священного пламя
Жгучее. Как бы кто ни был силен, но глаза ослепляли
Каждому яркие взблески перунов летящих и молний. Жаром ужасным объят был Хаос. И когда бы увидел
Все это кто-нибудь глазом иль ухом бы шум тот услышал, Всякий, наверно, сказал бы, что небо широкое сверху
Наземь обрушилось, – ибо с подобным же
