глаза, то гул от голосов примерно такой же, только не хватает стука колес: тук-тук-тук-тук. Огромнейшая очередь за всякими булочками, пирожным и разным другим. Я встала в конец очереди. Вдруг раздался громкий плач. Плакал маленький мальчик, наверное, третьеклассник, или, примерно, такого возраста. У него вся голова в крови, а около него стоят две девчонки из 10 класса и орут на него, не понятно за что. Все уставились – что происходит? А мальчишка всё плакал и плакал, я не могла этого вытерпеть и подошла к нему.
– Что с тобой? У тебя голова разбита? Что вы на него орёте! – Набросилась я на девчонок, – вместо того, чтобы помочь.
– Нет, – сквозь рыдания, произнес мальчишка, – это сок.
– Какой-такой сок, – я не поняла.
– Она вылила мне томатный сок на голову, – махнул мальчишка на одну из девчонок.
– Ты что делаешь? – Повернулась я к той, на которую указал мальчик.
– Не твое собачье дело, – дерзко ответила та. – Будешь тявкать, я тебе вообще башку расшибу.
– Дура! – Так же резко ответила я, – легко издеваться над тем, кто не может тебе сдать сдачу. Ты бы еще с грудным младенцем начала бы разборки!
– Кто дура? – Она агрессивно двинулась на меня. Сейчас схлопочешь!
Она выше меня на голову, но я не испугалась – я же в школе.
– Дура и есть! – Упрямо повторила я и посмотрела вокруг, ища поддержки. Но её ни от кого не было. Все, молча, наблюдали за происходящим.
– Пойдём, – я взяла мальчика за руку, – я помогу тебе смыть этот сок с головы.
Мальчишка послушно пошел за мной, всё так же безутешно рыдая.
Я смыла ему сок с головы, как смогла, утешила его. Мальчишка повеселел. Я специально не стала расспрашивать его, что произошло. Потому, что он только – только успокоился. А если начать у него допытываться, то снова разревётся. Человеку плохо, я попыталась ему помочь, вот и всё. Да я и сама успокоилась, пока смывала сок с головы паренька.
– Пойдем! Провожу тебя до класса, – предложила я ему.
– Ага, – согласился паренёк. Он, видимо, побаивался этих девчонок.
Я проводила его до класса, надеясь, что ещё успею в буфет – жевнуть чего-нибудь. Сильно-сильно хотелось есть. Но не успела. Прозвенел звонок.
Следующий урок у нас был урок физики. Физик у нас – Владимир Петрович, только что после института. Он всё время подшучивал, юморил. Ребятам он очень нравился. Я сидела на уроке «не жива-не мертва» – у меня громко урчало в желудке, и я переживала, что все это услышат. Так и оказалось. Физик услышал это и не упустил момента пошутить.
– Это что за музыкальный инструмент такой? Что это за фуги исполняются? И кто исполнитель?
Все покатывались со смеху. Я молчала, как рыба, стараясь, что бы никто, не догадался, что это мой организм издает такие ужасные звуки, и я ничего не могу с этим поделать.
– Это Рыжова исполняет, – закатился хохотом Серёга Комаров, – он неплохой безобидный паренёк, но уж очень смешливый, всегда покатывается
