проговорил он.
– Это и не обязательно. Мне известно главное.
Он медленно пошел вдоль коридора, миновав лабораторию, в которую направлялся. Понимая, что он обдумывает сейчас нежданно свалившееся на него предложение, взвешивая все за и против, она молча последовала за ним.
Впервые судьба предоставляла ей возможность разговаривать с ее кумиром, видеть его так близко, что можно было разглядеть крохотный шрам на его щеке. Вот он, сказочный юноша со сказочных островов! Память, бережно хранившая дорогой сердцу образ, как боль, как рану, как вечный стимул, помогла сопоставить тот образ с новым, повзрослевшим Гроссе. Гроссе – ученым. Гроссе – загадкой. За десять лет, прошедших с их первой встречи, если это можно было назвать встречей, он успел утратить юношескую свежесть и чистоту. Рядом с ней шел зрелый, самодостаточный мужчина со следами хронического недосыпания на усталом лице и упрямой складкой, преждевременно отметившей его высокий лоб. Все это делало его в ее глазах еще более притягательным и желанным. Что видел перед собой он, глядя на нее, ее мало волновало.
Клянусь, я разгадаю тебя! – пообещала себе Клара. – Твой мир станет моим миром. Твоя жизнь – моей жизнью.
Он остановился. Его пристальный взгляд пронизывал ее насквозь. Казалось, он только сейчас пытается ее по-настоящему увидеть. Сразу всю. Целиком. Снаружи и изнутри. Такой взгляд выдержать нелегко. Но она выдержала. Какой же предстала перед ним двадцатипятилетняя Клара в тот памятный для нее день? Длинноногим существом с неразвитыми формами, с прямыми, черными, как вороново крыло, волосами и с прекрасными темно-карими глазами, влюбленно и требовательно устремленными на него? Назойливо-настойчивой и хрупкой одновременно? Безоглядно летящим на пламя его свечи мотыльком, не ведающим, что творит?
– Что ж, возможно вы мне и пригодитесь, – наконец пробормотал Гроссе, устало отводя взгляд.
Он даже не спросил, а что, собственно, она умеет делать. В тот период его меньше всего интересовали ее способности в медицине. Если что и нужно было Гроссе, так это надежный человек, на которого в определенной степени можно положиться. Кто знает, может само провидение посылало ему это странное создание, утверждавшее, будто ради него готово на все. Врожденное чутье, редко его подводившее, подсказывало – в искренность этой девушки можно верить.
И все же, взяв Клару под свою опеку, он долго, придирчиво присматривался к ней, изучал, наводил справки – о ее прошлом, о ее родителях, о пристрастиях и образе жизни. Слишком велик был риск, чтобы поверить случайному человеку на слово.
В те годы Гроссе с головой был погружен в исследовательскую работу. Ставил опыт за опытом, терпел неудачи и снова экспериментировал, но о результатах и своих победах не спешил известить ученый мир, не рассказывал о них на университетских семинарах, не публиковал статей в научных журналах. Даже ближайшие коллеги толком не знали, чем конкретно он занимается и к чему стремится. Но это не мешало Гроссе поддерживать тесные контакты с видными учеными-медиками, нужными ему по работе. Он имел свободный доступ
