rel="nofollow" href="#note120" type="note">120.
В отечественной литературе о крестьянском бунтарстве особняком выделяется книга В. Л. Телицына «Бессмысленный и беспощадный»?.. Феномен крестьянского бунтарства 1917—1921 годов», изданная в 2003 г. Автор утверждает, что крестьянские бунты в условиях военного коммунизма не были ни бессмысленными, ни случайными121. Для обоснования данного вывода исследователь рассматривает эволюцию крестьянского бунтарства в контексте общеисторического процесса первого постреволюционного пятилетия. Отличительной особенностью данного исследования является выявление факторов, порождавших крестьянское бунтарство, включая сложное переплетение подсознательных мотивов общественного восприятия эмоций, иллюзий, поверий, страстей, слухов, предрассудков, представлений, суеверий и пр., составляющих «ткани бытия», то есть реальность исторического процесса. В подобном социально-психологическом подходе представлена характеристика крестьянской оппозиции, «зеленое дело», феномен красного партизанства, портрет бунтаря (рядового и руководителя), формы подавления бунтарства. По оценке автора книги, социально-психологический облик крестьянского бунтаря был обусловлен существовавшей системой социальных представлений и образом жизни крестьянства. Бунтарь выступал не против государства как такового, а против роли малого и второстепенного «винтика», которая ему была уготована, против безудержного вмешательства государства в его личную жизнь122. По заключению В. Л. Телицына, феномен крестьянского сопротивления в условиях Советского государства олицетворен в общинном традиционализме, поднявшемся на борьбу со всем, что препятствует привычному функционированию деревенского мира. В данном случае таким препятствием являлся пролетарский революционизм. Источник победы большевистской власти над крестьянским бунтарством кроется в крестьянском сознании: в феномене молчаливого большинства, в доминировании массовой ментальности. Крестьянство в своей массе отстаивало традиционалистские ценности в форме привычного деревенского уклада123.
В. Л. Телицын оценивает крестьянскую войну как более мощную, чем восстания XVII—XVIII вв. Исследование ограничено весной 1921 г., когда, по мнению автора, крестьянское бунтарство вылились в «настоящую крестьянскую войну» (или «настоящую гражданскую войну»). С весны 1921 г. определяется «принципиально новый ракурс противостояния между крестьянством и советской системой», требующий специального исследования124. В определении хронологических рамок начала крестьянской войны в Советской России исследователь явно запоздал: крестьянская война началась значительно раньше, а ее пик пришелся на апогей политики военного коммунизма (конец 1920 г. – начало 1921 г.). Однако нельзя не согласиться с необходимостью специального изучения периода крестьянской войны, связанного с началом перехода к нэпу весной 1921 г.
В контексте
См.: Телицын В. Л. «Бессмысленный и беспощадный»?.. Феномен крестьянского бунтарства 1917—1921 годов. С. 313.
См. там же. С. 10, 314.
См.: Телицын В. Л. «Бессмысленный и беспощадный»?.. Феномен крестьянского бунтарства 1917—1921 годов. С. 316, 317.
См. там же. С. 9, 311, 313.
