крестьянских хозяйств с более чем 13 десятин пашни, а таких было в 1917 г. 2,8% (из них 0,1% имело от 35,1 до 40 десятин). По Кирсановскому уезду (родина антоновщины) данные еще более показательны: группа беспосевных уменьшилась с 9,3 до 0,9%; до 2-х десятин – также уменьшилась с 21,3 до 13,8%, группа от 2,1 до 6 десятин увеличилась с 40 до 66%; группа хозяйств с более чем 6 десятин пашни уменьшилась почти вдвое – с 30,4 до 16,3% (из последних несколько увеличилась, с 11 до 13,7%, группа хозяйств с посевом от 6,1 до 8 десятин, а число хозяйств, имевших более 8 десятин пашни, уменьшилось с 19,4 до 2,6%, т. е. почти в 8 раз. При этом совсем исчезла группа с более чем 16 десятин посева.
Когда вспыхнуло крестьянское восстание, его причины объяснялись советскими властями происками белогвардейцев и англо-французского империализма. 8 сентября 1921 г. газета «Правда» сообщила, что Антонов получал «директивы из-за границы от ЦК партии кадетов». ВЧК докладывала Совнаркому: «В Рязанской, Тульской, Калужской, Смоленской, Тамбовской, Тверской губерниях, как теперь выяснилось, были организованы мятежи по общему плану при содействии англо-французского капитала». Однако знакомство с программами и лозунгами восставших крестьян позволяет отбросить мысль о «кадетском» или «англо-французском» заговоре. Причины были более глубокими. Основная состояла в том, что крестьяне хотели свободно обрабатывать землю, свободно пользоваться ее плодами. «Землю отдали, а хлеб до последнего зерна отбираете, – заявляли местным коммунистам мужики в деревне. А в ответ на объяснение, что отбираемый хлеб нужен революции, крестьянин резонно возражал: «Народ ведь умирает – кому ж такая революция останется?». Подобные споры представителей власти и крестьянства происходили постоянно и повсюду. Объектом ожесточенного спора крестьян с большевиками была не только продразверстка. Крестьяне верили, что революция принесла им свободу. Идея свободы, понимаемой как воля-вольная, всколыхнула крестьянскую Россию. Советы воспринимались как форма самоуправления, как ликвидация тяжкой для крестьянина городской власти. Деревня желала существовать без города. Для сбора продразверстки создавалась продармия. Применялись жесточайшие меры для подавления недовольства: чтобы сломить сопротивление, диктатура пролетариата применила чрезвычайные средства борьбы – отдачу под суд, ревтрибуналы, тюремное заключение, конфискацию имущества, заложничество и даже расстрел на месте в случае вооруженного сопротивления. При этом каждое выступление против Советской власти, каждое выражение недовольства политикой большевиков объявлялось делом «кулаков», «сопротивлением кулачества». Поскольку формула «кулак – это враг» смысла не имела, ибо понятие оставалось неопределенным и даже официальная численность ничтожной, формула переворачивалась и звучала: «враг – это кулак».
В циркуляре председателя Тамбовского губисполкома М. Д. Чичканова волостным Советам о реквизиции хлебных
