с преступлениями Человека-гвоздя, слушания и речи адвокатов – все обращалось в дым на его глазах.
Его расследование, не успев начаться, закончилось.
В этот момент он поискал глазами отца. Оказалось, ему достаточно было обернуться: Старик устроился прямо позади него; сидел облокотившись о стену. Его покрытое пеплом лицо напоминало погребальную маску. Казалось, его не интересовал ни пожар, ни суета вокруг: он что-то рисовал веточкой на земле.
Почувствовав, что за ним наблюдают, он поднял глаза и заметил сына. Сделал рукой соболезнующий жест, и Эрван понял, кто поджег колледж Сен-Франсуа-де-Саль.
– Теперь ты можешь лететь со мной в полдень.
– Да пошел ты!
Семь часов утра. Эрван уселся напротив отца, точно за тем же столом, что и вчера, – в любой точке мира достаточно двух дней, чтобы обзавестись привычками. Он так и не смог заснуть, снова и снова пытаясь побороть ярость и чувство бессилия. Отказаться от расследования? И речи быть не может. Просто придется сразу перейти к следующему этапу, но вслепую. Найти последних свидетелей по делу, не имея ни имен, ни информации. Восстановить факты, даты, обстоятельства – и все без единого ориентира.
– Если ты думаешь, что я хоть каким-то боком к этому причастен, ты…
– Я ничего не думаю, я знаю.
Морван налил ему кофе. За стеклами темных очков он казался еще более непроницаемым, чем всегда. На нем была розовая льняная рубашка и безупречные кремовые брюки. Рядом с ним Эрван всегда себя чувствовал одетым как бомж.
– Безапелляционность молодости… – пробормотал Грегуар.
Тон был ироничным: Эрвану перевалило за сорок. Тот в свою очередь нацепил дымчатые очки – лучше сражаться на равных – и выпил кофе, безвкусный и чуть теплый. Зато круассан оказался намного лучше.
– Вот что сделаем, – продолжил Эрван, – мы друг к другу больше никакого касательства не имеем. Езжай на свои рудники, я разберусь сам.
– По-прежнему собираешься отправиться вверх по реке? «Апокалипсис сегодня»[6] в Конго? Лучше обратись к первоисточнику, роману Конрада, который…
Он уже не слушал, думая о том фантастическом зрелище, которое подарили ему рассветные дожди. Через открытое окно он любовался мириадами искорок с металлическим отливом, заливающих землю, пока в воздухе еще висел запах гари. Конечно, этот выплеск смоет следы пожара, но здесь никто и не подумал убрать под навес качели и столы со стульями: все оставалось на откуп самой обильной росе в мире.
Еще один круассан. Чем больше Старик говорил, тем быстрее к Эрвану возвращался боевой задор. Ненависть к отцу всегда была его самой мощной движущей силой.
– Ты все же позволишь дать тебе пару советов?
– Может, хватит разыгрывать из себя короля Конго?
– Мое царство не простирается дальше Лубумбаши, в этом все и дело: там тебе придется вести себя тише воды ниже травы. На севере мое
