с Лукуллом, а я, старый дурак, ничего не замечал.
Царедворец Каллистрат, разделяя его уныние, произнес:
– О великий царь, твои солдаты пали духом, их одолел страх. Начался бунт! Убиты многие твои полководцы и сановники.
Митридат VI Евпатор, тщеславный и гордый человек, гений власти и великий злодей, всегда отличался энергичностью и предприимчивостью, но вместе с тем соединял в себе все пороки восточных деспотов – необузданную похотливость, дикое суеверие, коварство, жестокость и постоянное недоверие, заставлявшее его везде видеть убийство и измену. Теперь надломленный он в совершенном бессилии ждал приближения смерти.
– Мы в окружении, и это чудо, что меня еще не схватили, – в глубокой апатии и тоске продолжал говорить царь. – Наверное, я был самонадеян и не думал о предательстве. Я атаковал пехоту противника кавалерией, не зная, что у меня в тылу, за горой, затаилась римская конница. Глупость одной минуты разрушает долгий труд мудрости. Поражение было предрешено, противник знал мои замыслы!
В шатер вбежал начальник царской охраны Диафант и, вызвав окончательное замешательство окружавших царя сановников, закричал:
– Римляне движутся к нашему лагерю!
– Государь, ты можешь сдаться на милость победителя, – предложил Каллистрат, беспокоясь больше о своей судьбе.
– Нет, лучше умереть! – произнес Митридат. Ощущая в полной мере свою беспомощность, он продолжал: – Мне шестьдесят три года, я стар, и теперь… теперь война проиграна. Незачем больше жить.
Единственная женщина в шатре Гипсикратия, жена царя, страстно любившая его и неотлучно находящаяся рядом, воскликнула:
– Великий царь! Ты сумеешь собрать новое войско и поставить римлян на колени!
– Не в этот раз. – На глазах Митридата навернулись слезы. В минуту упадка духа ему привиделись его близкие. – Мои бывшие жены! Я знаю, что с ними сделают. Даже если толпа не растерзает их, они окажутся в Риме в качестве трофея, и их продадут в рабство. О моя любимая Береника! Она принесла мне столько счастья… О Монима! Как она меня изводила! – На его лице появилась слабая улыбка. – Властная, ненасытная… Мои жены, наложницы, сестры… – Выражение лица вдруг стало жестким. – Никогда эти драгоценные камни моей диадемы не станут добычей римлян, я не допущу их позора! Позовите Вакхида!
Гипсикратия пыталась вселить в него надежду:
– Ты великий царь, ты всегда находил выход из любого положения!
Но царь ее не слышал и продолжал тихо говорить:
– Свою жизнь я посвятил войне с Римом, война – моя страсть. Много городов и царств я покорил, у меня несметные богатства, самый большой гарем на всем Востоке, но зачем мне все это? Я столько раз терпел поражение от Рима, что растратил все свои душевные силы на бесконечное возрождение из пепла.
– Не все потеряно, бежим, я спасу тебя! – Схватив его за руку, Гипсикратия опустилась на колени,
